Серена вырулила к открытой автостоянке на северной стороне Мидоуз-молл и, сбавив скорость, медленно двинулась вдоль нее. Тут, в парке, она любила гулять и считала его своим. До ее дома всего несколько миль, и годами она ездила сюда за покупками. Здесь не было говорящих статуй и гигантских аквариумов, как в «Цезаре». Никто не лез с рассказами о знаменитостях, дающих по сто долларов за визит, просто так, хотя никто на входе денег не требует. В магазинах «Мэйсис», «Фут локер» и «Рэдио-шок» закупали товары обычные люди. Серене нравился Мидоуз-молл своей простой обстановкой, в нем отсутствовал дух Лас-Вегаса. Такой район мог располагаться на окраине любого другого города.
В пять утра широкая длинная, разлинованная белым автостоянка была почти пуста, несколько оставленных автомобилей напоминали разноцветные флажки на карте. Уличные фонари еще горели, отбрасывая на тротуар бледные светлые круги, но приближение рассвета уже чувствовалось. Неподалеку от стоянки Серену и Корди поджидала патрульная машина с включенными фарами и работающими двигателями. Приближаясь к ней, Серена заметила, что боковое стекло опущено, а рука водителя свисает вдоль дверцы, сжимая в пальцах дымящуюся сигарету. Автомобиль, на который они приехали взглянуть, «понтиак-ацтек» темно-синего цвета, находился метрах в двадцати от них.
Увидев их, патрульный вышел из салона и щелчком отбросил окурок. Это был долговязый белобрысый и тощий мужчина. Форма висела на нем мешком. Подстрижен «в кружок» – так словно мамочка до сих пор сажала сынка на стул, надевала на голову кастрюлю и корнала большими швейными ножницами. Морщась, он часто щипал себя за подбородок, будто пытался выдавить надоевший прыщ. Серена подумала, что ему не более двадцати лет, он очень серьезный и взволнованный.
Она вышла из своего «мустанга» и поздоровалась с патрульным:
– Доброе утро, офицер. Рано вы нас сегодня подняли.
– Да, мэм, – проговорил он с сильным техасским акцентом. – Я осознаю это и приношу вам извинения. Меня зовут Том Кроуфорд, мэм.
Серена назвала себя, представила Корди. Том пожал им руки, поклонился – то есть вел себя в высшей степени достойно, разве что реверанс не сделал.
– Давно на службе, Том? – поинтересовалась Серена.
– Скоро месяц.
Корди прикрыл рукой глаза, точно хотел протереть их, сгоняя остатки сна, покосился на Серену и тихо пробормотал:
– Вот черт.
Серена, вздохнув, едва заметно кивнула, что означало: «Ох уж эти новобранцы».
