Мысль, что где-то у бородатого мужика был припрятан топор или немалых размеров ножик, пришла в голову Тимура примерно через секунду, когда он взглянул на гладкий, косой срез кола, сделанный всего лишь одним ударом. Тимур почувствовал непреодолимый порыв схватить свою одежду в охапку и как можно скорее удалиться от этого субъекта километров так на десять. Но тут бородатый опять повел себя донельзя странно. Он упал на колени, протянул вперед руки, словно защищаясь и моля одновременно, и заверещал:
— Прошу вас, повелитель, пощадите меня! Я не знаю, в чём я провинился, но обещаю больше никогда так не поступать!
Тимур сглотнул и произнёс:
— Чего?
Бородатый на коленях начал огибать костер, а Тимур поспешил двинуться от него в противоположную по окружности сторону. Бородатый тем временем не унимался:
— Повелитель, позвольте вам всё объяснить! Я ваш слуга- Себастиан! Я здесь, чтобы помочь вам!
— И ты потому меня шокером долбанул?
— Шокером? — искренне удивился Себастиан. — Я не знаю никакого шокера. А ежели я ударил или обидел вас, то не из злого умысла, честно!
Они уже описали вокруг костра полный круг и продолжили свой хоровод. Взгляд Тимура невольно останавливался на котле, в котором плавали куски мяса, овощей и размокшего хлеба, но бегущий за ним на коленях мужик не давал ему как следует насладиться этим зрелищем.
Воинственно потрясая колом, Тимур спросил:
— Не из злого умысла?! А зачем ты тогда меня раздел? Что ты тут со мной делал, пока я в отключке валялся?
— Ничего! Честное слово старого священника! Я просто хотел высушить ваши вещи! Негоже столь важной персоне путешествовать в мокрой одежде.
Тимур задумался. Этот псих, называющий себя Себастианом, вел себя уж слишком странно и противоречиво. То он суёт какую-то штуку, бьющую, пусть и безболезненно, но током, то ползает на коленях, прикидывается безобидным дурачком и всячески желает ему услужить. Может, у него раздвоение личности? Сейчас добряк, а в следующую секунду накинется с ножом и прирежет. И ведь тогда никакой кол не поможет. Пусть из-за своей лысины, седой бороды и морщин на лице он и выглядит старой развалиной, но в беге на коленях эта развалина легко даст фору любому юнцу. А широкие плечи, огромные натруженные ладони и короткая, толстая шея указывают на истинную мощь этого «старца». Его фигуру портил только небольшой животик, но иметь такой было бы не зазорно и в более юные годы, ибо он не добавлял его облику ничего, кроме солидности.
