Местное население было недовольно инспекционной поездкой Угренина. Для своего путешествия он реквизировал множество саней, а также триста собак и не только не собирался платить за все это, но забирал меха, а также местных жителей — себе в услужение. Этот незваный гость провел в засыпанном снегом Нижнекамчатске три дня. Орлеанкову приходилось разбиваться в лепешку, чтобы угодить начальству. В охваченном голодом городе добыть деликатесы было не просто. Кодаю как иноземцу один лишь раз довелось присутствовать на обеде, который был дан в честь Угренина. Среди лиц, сопровождавших Угренина, находился будущий автор «Путешествия по Камчатке и по южной стороне Сибири» Жан-Батист Лессепс. Дело в том, что отряд Угренина встретился в Петропавловской гавани с экспедицией Лаперуза. Один из членов экспедиции, Лессепс, сошел на берег и присоединился к Угренину.
После трехдневного пребывания в показавшемся скучным Нижнекамчатске отряд Угренина покинул город. Лессепс все это время внимательно наблюдал за Кодаю и впоследствии в своей книге написал, что японец произвел на него сильное впечатление.
Пребывание Лессепса в отряде Угренина впоследствии тоже внимательно изучали несколько человек. Одним из них был историк Сгибнев, который в своем «Историческом обзоре важнейших событий на Камчатке», опубликованном в трех номерах «Морского сборника» за 1869 год, писал:
«В ожидании открытия зимнего пути Угренин провел в Большерецке более трех месяцев, отдавая дань всевозможным развлечениям вместе с молодым Лессепсом и полицмейстером Шмаревым. Почти ежевечерне на оргии приглашались жены и дочери местных аборигенов, которые ни в каких требованиях не могли отказать устроителям празднеств. Причем особенно нахально и бесцеремонно вел себя Лессепс. Впоследствии же он писал, что у русских и камчадалов слабо развито чувство ревности, и они нисколько не заботятся о целомудрии и поступках своих жен. Не исключено, что именно упомянутые оргии привели к такому выводу молодого Лессепса, находившегося под покровительством Угренина».
Однако Кодаю было не до Лессепса и Угренина во время их короткого пребывания в Нижнекамчатске. Его мысли занимали японцы, оказавшиеся в исключительно тяжелом положении. Он замечал, как с каждым днем они теряют силы. Правда, настроение их как будто не менялось, они оживленно беседовали о разных вещах, но когда кто-либо поднимался и делал несколько шагов, было видно, с каким трудом он передвигается на подгибающихся от слабости ногах. Японцы научились сдирать с деревьев кору, срезать находившийся под ней тонкий слой оболони и ели ее, размачивая в воде. Спустя несколько дней после того, как кончилось мясо и пришлось перейти на оболонь, умер Ёсомацу. Перед этим у него началась странная болезнь — почернели и стали распухать ноги и дёсны. Ёсомацу перестал разговаривать и молча лежал в забытьи с закрытыми глазами. Пятого апреля он скончался.
