- Конечно, знаю, - ответил Ховардс. (Его голос слегка дрогнул или ему это только показалось?) - Это игольное ружье.
- Ты прав, - теперь человек шипел, и его голос вызывал в сознании вид накатывающейся на берег ядовитой волны. - Оно беззвучно выкидывает иглу, которая летит с такой скоростью, что, втыкаясь в человеческое тело, порождает гидростатическую волну, которая полностью разрушает нервную систему. Тебе этого хочется? - В спутанной черной бороде мелькнули белые зубы.
- Я не хотел бы, чтобы моя нервная система полностью разрушилась.
- Тогда выплати мне четыре тысячи девятьсот девяносто девять кредитов.
- У меня в кассе столько нет. Наличные деньги выдаются централизованно...
- Болван! Я все это знаю. Я знаю также, что на выплату любой суммы больше пяти тысяч кредитов в любом пункте нужно получить специальное подтверждение. Поэтому гони четыре тысячи девятьсот девяносто девять кредитов. Живо.
- Выполняю, - решительно сказал Ховардс и принялся нажимать кнопки. При этом он громко говорил:
- Четыре, девять, девять, девять...
- Теперь нажми ввод!
Ховардс заколебался на долю секунды, затаил дыхание, а затем, подавшись вперед всем телом, нажал пальцем на самую большую кнопку.
В лотке для мелочи раздался звон высыпающихся монет, человек невольно перевел туда взгляд, и в этот момент ему в лицо ударила струя белого пара. Он закричал, скорчился и сразу же упал, сраженный смесью газов раздражающего, слезоточивого и кожно-нарывного действия.
- Глупец, - проговорил Ховардс в носовой платок, которым поспешно прикрыл лицо, и отошел в сторону, подальше от облачка газа. - Охранники оказались рядом с ним, как только я набрал четыреста девяносто девять миллионов девяносто девять тысяч кредитов. Просто нажать переключение десятичного разряда...
Было уже почти девять; совсем скоро должен был появиться первый посетитель. День как день.., но почему же он так странно себя чувствует? Как? Как будто он заключен в тюрьму в глубине своего собственного мозга, вопит, но его никто не слышит. Ну и глупость; государственному служащему совершенно не к лицу иметь такие мысли.
- Помогите мне, - попросила старуха, как только черные руки стрелок часов коснулись одна девятки, а другая двенадцати.
- Ну конечно, мадам. - Интересно, откуда она взялась так быстро?
- Это моя пенсия, - она трясущейся костлявой рукой подтолкнула к нему поперек барьера истрепанную и грязную пенсионную книжку. - Они не хотят платить мне мои деньги.
