— А в этом что-то есть. — Закивал Вадим, — Кажется апостол Павел, сказал, что настоящих мужчин нельзя кормить молоком — настоящего мужчину кормят мясом.
— Я вроде бы женщина, — бросила Виктория с укоризной.
— Зато настоящая.
— Вы меня перебили. Я потеряла внутренний темп.
— Коровы вызвали у тебя знакомое чувство, потому что все вокруг тебя было столь другое, что ты не могла понять как на что реагировать. Напомнил он.
— Да. Вот, видите, какой вы тонкий психолог. Даже не поверишь, что вы могли вот так запросто залезть в постель к малознакомой женщине.
— Но, прости, дурака! Ты уже немало… Ты уже для меня очень много чего!.. С первого взгляда!
— С первого взгляда? А я вам не верю. В первый же момент вы пошли на обман.
— Но каким образом я ещё мог к тебе подойти поближе! Ведь я влюбился в тебя с первого взгляда.
— Нет, нет… — замотала она головой, словно испугалась. — Нет! Есть одна сила, с которой тигр бросается и на кролика, и на буйвола, и вообще себя чувствует тигром — это сила искренности. Так говорят на востоке! воскликнула она и добавила твердо, — Там, где я жила. По-настоящему. Без и этой силы ничего настоящего не может быть! А ты поступил неискренне, ища предлог, прикинувшись кем-то…
— Но так получилось! Я не виноват, это Иван! Он даже ничего толком и не знает о тебе. А я почувствовал — больше!..
— Что больше? Чем что? Не стройте иллюзий. — она снова перешла на "вы", — Я человек малоинтересный, потому что не умею развлекаться, отдыхать. Впрочем, вся моя жизнь последние годы — сплошной отдых, потому, что мне нравился каждый мой день. С того самого момента, когда я очнулась, я вдруг четко поняла, что я живу, что я живая… Я — есть! Все остальное как река протекающая мимо. Я ловлю воду этой реки времени и выжимаю из неё камень — так пишутся у меня картины.
Я и сама стала цельной как камень, и ничто не могло уже разболтать меня словно какую-то взвесь в сосуде.
— Скажи… — наклонился к ней через стол, ухватив за запястье проплывающей мимо руки с дымящейся сигаретой, — Скажи мне только, кто я?
— Ты?.. — она отшатнулась.
— Да я. Ну… по этим, по древним египтянам.
— По разделению египетских жрецов?
— Да. Земли? Или все же…
— Да не зацикливайся. Древнего Египта уже нет.
— Но все-таки?
— Ты — фифти-фифти.
— То есть как?
— Так. Просто. В тебе борются два начала. Когда-нибудь одно победит.
— Какое?!
— Трудно сказать. Но для того чтобы победило одно не надо прикладывать никаких усилий. Больше я тебе ничего не скажу.
