— Что вы всё об одном? Не пойму, куда вы клоните?
— Да или нет? Отвечайте, пожалуйста.
— Да, да.
— Эхолот на траулерах типа «Смелый» расположен в штурманской так, что его лучше видно из левой части рубки? Верно?
— Да.
— Могли вы видеть его показания, находясь всё время у правого окошка?
— Нет.
— Значит, стоя всё время у правого окошка, как вы признали, вы не могли непрерывно следить за эхолотом?
— А какой в этих наблюдениях был толк? На мелководье да в такой шторм эхолот черт знает какие загогулины рисует. Ему верить нельзя. Он бесполезен. А нам надо было всё время прижиматься к припаю, иначе судно давно бы перекинуло кверху килем.
— Отвечайте, пожалуйста, на мой вопрос, Голубничий. Вы не вели непрерывного наблюдения за эхолотом?
— Я же вам объясняю: это было совершенно бесполезно, мартышкин труд. Надо было всё время наблюдать за морем, чтобы волна не накрыла. Это я и делал.
— Но вести одновременно наблюдения за эхолотом, который показал бы, что судно приближается к подводным камням, вы не могли? И не вели — так?
— Не вел. Этим занимается вахтенный начальник.
— Кто нес вахту в это время?
— Вы же знаете. Старпом.
— Первый штурман Лазарев?
— Да.
— Вы ему приказали непрерывно наблюдать за эхолотом?
— А чего приказывать? Он и так знал, что входит в его обязанности. Только бесполезно всё это при таком шторме на мелководье, сто раз вам объяснял.
— Лазарев вёл наблюдения за эхолотом?
— Вёл.
— И ничего вам не сказал о близости подводных камней?
— Нет.
— Почему, как вы считаете?
— Ничего не заметил, значит.
— Слушайте, Голубничий, не стоит сваливать свою вину на мертвого. Ведь Лазарев именно вас упрекает в своём письме в неправильном командовании и последовавшей в результате этого гибели судна. Что вы на это скажете?
— Я действовал правильно.
— Значит, Лазарев написал неправду, решил оклеветать вас перед смертью?
— Выходит, так.
— Как, по-вашему, зачем это ему могло понадобиться?
— Не знаю.
— Ведь человек погибал, он даже предполагать не мог, спасетесь вы или нет. И вы все-таки продолжаете утверждать, будто Лазарев написал неправду?
— Я действовал правильно...»
«Н-да, — задумался Арсеньев, прослушав эту часть записи. — Темное дело с эхолотом».
Готовясь к защите, Арсеньев уже перечитал немало специальной литературы и сделал пространные выписки из заключения комиссии. Она признала, что на мелководье вблизи острова при таком шторме показаниям эхолота действительно доверять нельзя. Но всё-таки, хоть время от времени, капитан должен был поглядывать на прибор. А Голубничий не отрицал, что в последние полчаса этого не делал.
