Дом шалунов | страница 88



И вот среди тишины ночи зазвенел его тихий, нежный, слабый голосок:

Утро синеет лучистое
В пышном уборе своем,
Солнце встает золотистое
Там, за зеленым холмом…

И вдруг замолк…

Другой голос, голос его милого видения, с печальными глазами, запел над его головою тихо-тихо продолжение песни:

Небо безбрежное, ясное
Светится там высоко,
Но и во время ненастное
В сердце светло и легко.
Ты мое солнышко жаркое,
Ты мой серебряный луч,
Утро весеннее яркое,
Ясное утро, без туч.
Мальчик мой, крошка прелестный,
О, как люблю тебя я!
Пташка моя поднебесная,
Радость, утеха моя!

При последних звуках печальные глаза наполнились слезами. Мягкие нежные руки обвили голову Коти и прижали ее к груди.

— Ах, как хорошо мне! — прошептал мальчик и сам прижался к молодой женщине. — Ты и прежде приходила ко мне, но никогда я не видел тебя так ясно и близко. Скажи мне, кто ты?

— А сам ты разве не вспомнишь этого, милый ты мой? — отвечал ему нежный, чарующий голос, и мягкие руки коснулись его стриженой головки. — Постарайся вспомнить, милый. Разве ты не помнишь маленькую розовую комнатку и две детские постельки у стены.



— Ах, помню! — обрадовался Котя. — На одной голубое, на другой лежит красное одеяльце.

— А еще что, милый?

— Барашек на одной, беленький, мягкий, и потом мальчик. А у постельки ты.

— А как я называла тебя? Не вспомнишь ли, милый?

И все нежнее и нежнее мягкие руки сжимают в своих объятиях Котю. Печальные глаза, как две огромные звезды, горят перед ним жгучей радостью, счастьем и тревогой. Мучительно напрягается теперь мысль мальчика. Он морщит лоб от усилия. Дышит тяжело, бурно. Хочет и не может вспомнить.

— Миколка, — шепчет он, — нет, не то! Котя, тоже нет. Николай. Нет, нет, не вспомнить! — с отчаянием шепчет он и с мольбою смотрит в печальные глаза своего милого видения.

И вдруг точно шелест ветерка проносится по комнате:

— Ника! Милый, маленький Ника! Птичка моя! — произнесла взволнованным голосом молодая женщина.

— Мама! — вырывается из груди Коти. — Мама! Мама моя!

И он точно летит куда-то в бездну. Нежные руки подхватывают его, сжимают в своих объятиях, приводят в чувство. И когда через минуту Ника снова приходит в себя, горячие поцелуи градом сыплются на его лицо, шею и руки, и нежный голос мамы шепчет, вздрагивая от затаенных слез:

— Ника! Птичка моя! Ника, радость моя! Наконец-то я нашла тебя! Сам Господь вернул мне тебя, ненаглядный, родной, маленький Ника!

И мать с сыном замирают в объятиях друг друга.