— Свят! Свят! Свят! Господь Саваоф! — шептал Михей и поминутно крестился, всеми силами стараясь избавиться от страшных существ. Но ему не помогал ни крест, ни молитва: они не исчезли.
— Сейчас мы замучим тебя!
— Замучим! Да, да!
— И утащим в ад!
— И утащим! Утащим! — пищали они, кривляясь на разные лады. И дикая пляска их продолжалась без конца вокруг Михея.
— Слушайте, родимые! — не своим голосом прошептал Михей. — Не губите душу христианскую! Отпустите меня!
Тогда самый высокий подскочил к Михею и захохотал ему диким хохотом прямо в ухо:
— Отпустим тебя, только клятву нам дай: этот лес — ни ногой никогда, никогда! В это место забудь заходить!
— Слышу, родимые! За десять верст близко не подойду. Отпустите только!
— Клянешься?
— Жизнью своей клянусь! Пущай меня гром убьет на этом самом месте.
Не гром, не гром,
А мы убьем.
Если клятву забудешь,
Себя погубишь…
А теперь убегай,
Да слов своих не забывай!
А не то придем,
В ад тебя унесем!
- прогремел страшным голосом высокий и так дико засверкал глазами на Михея, что тот как безумный вскочил на ноги и стрелой понесся по лесу, крича во все горло:
— Родимые, спасите! Голубчики, помогите! Смертушка пришла! Ой! Ой! Ой! Ой!
За ним вдогонку понеслись визг, свист, хлопки и улюлюканье. Потом все собрались около Коти, который очнулся и сидел под деревом, обнимая мохнатую шею Кудлашки, снова очутившейся возле него.
При виде возвращающейся "нечистой силы" Котя громко вскрикнул, протянул вперед руки и закрыл глаза.
Тогда самый высокий прыгнул вперед и радостно крикнул голосом Алека Хорвадзе:
— Котя, голубчик! Ты можешь быть спокоен, дядя Михей никогда уже не придет за тобою!
И маленький грузин схватил удивленного Котю в свои объятья.
— Так вот вы кто! А я думал… Спасибо, что спасли меня, братцы! — вскричал Котя, в то время как пансионеры горячо целовали и обнимали своего маленького приятеля.
Алек рассказал ему в нескольких словах, как он придумал напугать Михея, как десять мальчиков отправились на чердак и взяли из большого сундука десять святочных костюмов, которые им делали к прошлому Рождеству, и как догнав Михея, они напугали его так, что он никогда уже не вернется в Дубки.
Котя слушал, восторгался умом и находчивостью своих друзей и пожимал их руки.
Друзья подняли его на руки и торжественно понесли, но только не в ад, а в Дубки. Кудлашка сопровождала шествие оглушительным лаем.
Ровно в десять часов все пансионеры сидели ужином как ни в чем ни бывало. Мальчики едва успели смыть сажу с лиц, которою их тщательно намазал Алек, чтобы увеличить сходство с нечистой силой. Костюмы же снять не успели.
