— Что же ты делаешь? — спрашивал я его. — Езжай!
— Там же люди идут, — волнуясь, отвечал он. — И нерегулируемые перекрестки.
— Давай я сяду за руль, — предложил я. — У нас в Москве всегда так. И ничего, ездим.
Новая перспектива испугала его гораздо больше.
— Вообще-то я могу и по-другому, — вдруг сказал он. То, что он делал, было даже как-то слишком. Арабы выскакивали из-под колес «Опеля», как мячики из-под бутсы хорошего футболиста. Оказалось, в армии Гришу научили и такой манере езды. Но в инструкции не было пункта, что надо применять ее, когда пытаешься выбраться из города Рамалла после похорон палестинского лидера Ясира Арафата.
Мы, по-прежнему не зная дороги, буквально на ощупь добрались до блокпоста. Это было даже удивительно для меня. Гриша оставался невозмутим. Он отсалютовал своему бывшему командиру. И через 20 минут мы были уже в Иерусалиме.
Я его все-таки спросил, почему он взял да и поехал с нами в Рамаллу.
— Могу рассказать, — пожал он плечами. — Да, я не собирался, потому что это было бы безумием. Но мой командир сказал, что ему настолько интересно, что там, в резиденции, произойдет, что если бы он не был на службе и в форме, то обязательно бы поехал и посмотрел на все это собственными глазами. Такое ведь можно увидеть один раз в жизни. — То есть на «слабо» тебя взяли, Гриша? — удивился я.
Он согласился.
Нет бреши в женском сердце
Был поздний вечер. Шел снег. Так, наверное, должна начинаться повесть о любви. Но так началась повесть о ненависти. Я вышел из метро и увидел картину, которая меня очень и очень разочаровала. Моя машина, стоявшая возле тротуара у выхода из метро, была надежно заперта троллейбусами.
Их было много. Где-то впереди что-то с одним из них случилось, и теперь они стояли, вытянувшись бессмысленным караваном метров на двести. Заперли они не только мою машину. Думаю, на каждого водителя троллейбуса приходилось по двое-трое таких, как я.
Сначала я разнервничался. Конечно, я очень торопился. Но убедил себя, что должен ждать и надеяться. Надеяться и ждать. Больше мне, казалось, ничего и не оставалось. Мои товарищи по несчастью стояли беспомощными и злыми кучками. Время от времени кто-то с приглушенным криком "Ну, суки!.." бежал в голову троллейбусной пробки и возвращался через несколько минут безучастный ко всему происходящему.
Я начал думать, что же можно сделать в этой ситуации? Можно было бы попробовать въехать на тротуар и через него выбраться на оперативный простор. Тем более что это был даже не тротуар, а трамвайная линия. Но слишком высок был бордюр, и не только для моего «Пежо». Две машины уже застыли на этом бордюре на брюхе, уткнувшись носами в залежи снега. Участь их была незавидна.
