Старшина забрал у моего друга документы и начал оформлять протокол. Тот ему пытался что-то сказать о характерных отличиях прерывистой линии от сплошной, но инспектор, как заведенный, повторял, что "поговорим в суде" и что "у нас свобода мнений и слова". Где это у них такое, он не уточнял.
Но тут из подъехавшего к будке «Мерседеса» вышли две девушки и молодой человек. Им инспектор сказал, что уж они-то точно ехали по встречной. И тут они начали орать на него. Они кричали, что они живут тут, в Крылатском (втроем, видимо, судя по тому, как дружно они орали), уже 10 лет и что на этом светофоре только два нормальных инспектора, которые не создают пробок и не берут взяток (старшина в это число явно не входил, он и сам это должен был почувствовать). Они рассказали ему, как он только что на их глазах подозрительно быстро отпустил один «Ягуар»: "Понятно почему!"
Они делали все так дружно и слаженно, с таким энтузиазмом, что мой друг залюбовался ими. А потом от всей души поддержал их. Был он в этот момент, по его словам, на вершине блаженства, потому что первый раз за всю свою жизнь орал на инспектора ГИБДД и потому что мог наконец выкричать все, что накопилось на самом дне его души за столько лет водительского стажа, и освободиться наконец от этой ненависти и злобы. Он кричал и не верил, что это он, простой московский парень, орет на старшину ГИБДД, и хрен с ним, что там будет дальше. И голос его терялся в хоре тех троих. И была в этом та самая соборность, которой так не хватает русскому человеку для его полной и безоговорочной самоидентификации в этом безумном мире.
Потом приехал капитан ГИБДД, тоже наорал на старшину, создавшего тут совершенно уже невыносимую пробку, отдал всем солистам хора документы, и они уехали.
На прошлой неделе был день рождения у одного высокопоставленного московского чиновника. Настроения у гостей не было никакого: финансовый кризис ни одного из них не оставил равнодушным.
Чиновник был высокопоставленный, и гости у него были в основном высокопоставленными бизнесменами. И они сидели, еле-еле пили, не танцевали совсем и только тихо переговаривались о том, кто из них сколько теряет каждый день. Оказалось, что неважно даже, сколько теряет каждый, а гораздо важнее, что с каждым днем они теряют все больше и больше.
И поэтому понятно, что на самом деле и говорить-то друг с другом им было не о чем. Все понабирали кредитов, для всех прозвучал марджин-колл, всем надо было платить штрафы банкам… Оказывалось, что на самом деле в кэш никто из них не работал. То есть за наличные, без хитрых деривативов — так, что "продал-получил"…
