И мама чуть не заплакала.
- Не стыдно, Коля? Мы для тебя лучшего педагога пригласили, а ты - шаляй-валяй. Неужели тебе неинтересно? Неужели тебе не хочется учиться музыке?
Если бы я сказал, что мне и правда не хочется, мама бы по-настоящему заплакала. И я просто молчал.
***
Вечером папа принес паровоз.
Когда папа занят, с ним лучше не заговаривать, все равно не услышит. Зато, когда свободен, он сразу начинает со мной играть.
Мы с ним играем в железную дорогу.
Есть дороги с шириной между рельсами шестнадцать миллиметров, есть - двенадцать и есть маленькие - девять с половиной.
У нас дорога средняя - двенадцать. Иногда мы ездим в воскресенье по магазинам, в конце месяца, когда магазины не выходные, и ищем новые части. У нас много рельсов, стрелок, тупиков, а перекрестков - всего два. И подвижных составов у нас - два тепловоза и электровоз. А паровоза не было. Но теперь и паровоз есть.
Паровоз папе привез знакомый по работе человек. Эту дорогу делают в разных странах. Человек съездил в командировку за границу и привез паровоз.
Мы с папой сразу стали раскладывать на полу рельсы, расставлять станции. Станции мы с ним сами склеивали.
- Подожди, папа! - крикнул я. - Зачем ты сюда тупик ставишь? Я здесь хочу стрелку подсоединить.
Потом мы включили дорогу и попробовали наш паровозик. Он так красиво ездил, как настоящий. Сначала один.
Потом я к нему подсоединил три цистерны, потом цистерны отсоединил - и он повез вагон-ресторан и два спальных. А два тепловоза у нас повезли платформы с автомобилями, а на запасном пути стояла еще электричка.
Поезда останавливались у станций, папа объявлял отправление, а потом проверял у меня билет и щелкал компостером.
Я решил подсоединить еще два моста, чтобы сделать пересечения на разных уровнях, отключил дорогу, и тут папа вдруг вскочил.
- Все ясно, - сказал он.
Я подумал, что это он мне сказал, и спросил его:
- Что ясно?
Но папа уже пошел к своему портфелю за расчетной тетрадью.
- Что ясно? - снова спросил я.
- Что? Ты что-то сказал? - отозвался он.
- Что ясно-то? - спросил я, хотя уже понял, что он отключился от меня к своему проекту.
- Ясно? - удивленно спросил он. - Ах, да, ясно. Да-да, конечно, все ясно. Все очень ясно, ясненько, ясновато, - забормотал он.
Я сидел на полу посреди комнаты, вокруг меня были всякие рельсы, маленькие раскрашенные домики, клееные деревья. И не хотелось мне больше играть.
В комнату вошла мама.
- Не сиди на холодном полу, - сказала она, - опять будет насморк.
