И я сразу понял, что только в эту минуту машина движется незаметно. А сейчас гора будет круче, машина начнет разгоняться, двигатель у нее выключен, а тормоз, наверное, ослаб. И она с огромной скоростью, но бесшумно, с выключенным мотором понесется по дороге вниз, а там внизу между сосен играют малыши. И она врежется прямо в них, в малышей. Дальше я уже ничего не думал, потому что колеса поворачивались еще быстрее. А дверь кабины была приоткрыта.
В это время от столовой закричал шофер.
- Ребята! - кричал он играющим под горой малышам. - Ребята! Уйдите! Уйдите!
Я вскочил на подножку, больно ударил колено, но на колено было мне наплевать.
Машина уже разгонялась по-настоящему. А под колесами хрустели песок и мелкие камни.
Шофер продолжал кричать что-то плачущим голосом и бежал за машиной.
Я пролез в кабину, схватился за рычаг ручного тормоза и точно так, как учил Федор Матвеевич, дернул его изо всех сил на себя.
Машина еще протащилась немного вниз и остановилась. Я слышал, как скрипели задние колеса. Машина стояла, но я все равно держался обеими руками за рычаг тормоза и не отпускал.
Сквозь стекло я смотрел вниз. Внизу играли малыши, они даже не замечали мою машину. И под сосной, спиной к нам, сидела их воспитательница. Она тоже не замечала. А я смотрел на них сквозь запылившееся стекло и держал, не отпускал тормоз.
Тут ко мне подбежал шофер и те двое, которые раньше были около столовой. Один из двоих был Евдокимов.
Я подумал, что сейчас шофер станет меня ругать за то, что я залез в машину без разрешения. Или еще решит, будто я сам снял тормоз и из-за меня она поехала.
Но шофер вдруг схватил себя за голову и сел на подножку.
- Милый, - сказал шофер. - Ой, я дурак. Ой, дурак. Знал же я, что тормоза ослабли, а не проверил. Ой, дурак.
Я все еще стоял у руля и держался за рычаг.
- Ну какое тебе спасибо сказать? Хочешь, я на колени встану? Или конфет кило куплю, хочешь?
Я не знал, что отвечать.
Потом он влез в кабину, а я сел у другой двери.
Он повернул ключ, включил зажигание и осторожно задним ходом снова подвел машину к столовой.
- Хорошо, что уклон небольшой, - сказал он мне, - пришлось бы съезжать, а потом разворачиваться, чтоб снова наверх.
Тут вышла из столовой повар, и шофер у нее спросил:
- Где директор помещается?
Повар показала где.
- Пойдем, милый, - сказал шофер, - пойдем. Я о тебе доложу директору. У тебя отец шоферит или брат? Кто тебя научил-то?
- Знакомые, - сказал я.
- Знакомые? - И шофер засмеялся. - Спасибо им, твоим знакомым. У меня руки - во, видишь - до сих пор трясутся, как я вышел из столовой, смотрю: а она под гору идет.
