Шмякнувшись о землю, Петр вскочил. Носорог разворачивался для новой атаки. Сбоку грянул резкий винтовочный выстрел. Зверь упал.
Билась в предсмертных судорогах лошадь Петра с вывороченными внутренностями. К ней подъезжал с опущенной винтовкой Ян. Ноги Петра, забрызганные кровью, дрожали и подгибались.
Звонко, слишком звонко трещали цикады…
…Для жителей негритянской деревушки это был двойной праздник. Они не только избавились от опасного врага, но и получили много-много мяса. И стар, и мал облепили носорогов и ловко орудовали ножами, кромсая туши. Тут же горели костры. Насадив куски на заостренные палки, мясо жарили. Женщины принесли из деревни большие плетенки с кукурузным пивом.
Солнце уже падало в облака за вельд, последними лучами освещая пеструю картину. Бойко пылали костры, возле них кучками сидели негры. Ели, пили, смеялись. Одеты они были вразнобой. Кое-кто из мужчин прикрывал тело лишь набедренными повязками, но большинство было в брюках и рубахах. Бечуаны вообще имели пристрастие к европейской одежде. На вожде, еще не старом, но тучном мужчине, красовались сапоги, франтоватый котелок и поношенный полицейский мундир, на который сверху, несмотря на жару, был наброшен карос из шкурок шакала. Женщины щеголяли каждая в нескольких пышных передниках из травянистых циновок или яркой ткани, многие подвязали куски материи под мышками. Почти на всех были бусы и нитки с нанизанными косточками плодов, крупными семенами и ракушками. Меж костров бродили тощие лохматые собаки из деревни. Детишки то и дело затевали озорную возню.
Ян и Петр вместе с Чакой, Мангваэло и Каамо сидели у костра вождя Кулу. Им подавали лучшие куски, и две женщины специально для белых пекли пресные лепешки на раскаленных камнях; негры предпочитали есть мясо без хлеба. Ян разливал бренди из бутылок, прихваченных им в лагере, к величайшему удовольствию толстяка Кулу. Вождь оказался разговорчивым и почему-то особое внимание уделял Петру, то и дело дружески похлопывая его по плечу.
Негры из каравана смешались с жителями деревни. Из настороженных, забитых молчунов они превратились в простых веселых людей: рядом не было ненавистного Мора. Почти все они были тоже бечуаны, но разных племен. Здесь были: батлапины – люди рыбы, баквены – люди крокодила, банагас – люди змеи, бакатлас – люди обезьяны, батаус – люди льва. Для каждого племени «свое» животное священно. Знакомясь, бечуаны не спрашивают, какого ты племени, они спрашивают, чей танец, чью бину ты танцуешь – змеи, рыбы, льва?
