Слегка вздохнув, Аурелия бросила веточку, надела перчатку и пошла дальше по дорожке, но стоило ей выйти на покрытую травой площадку в центре парка, как ее охватило странное чувство. Волосы на затылке словно встали дыбом, а кожа на голове зачесалась. Аурелия остановилась и оглянулась. Никого не видно. Но здесь кто-то есть, она точно знала. Это знала ее кожа.
Аурелия замерла, стоя на дорожке и прислушиваясь к ободряющему уличному шуму буквально в нескольких ярдах от нее, по ту сторону железного ограждения. Чего можно бояться в центре Лондона ясным утром? Но тишина в парке казалась неестественной. Даже птицы молчали. Сзади послышался какой-то шорох. Аурелия подскочила и оглянулась. Это просто белка, роется в земле под большим дубом, и больше ничего.
Аурелия неуверенно позвала:
— Кто здесь?
Никто не ответил. Она быстро пошла в сторону улицы, к пешеходам и экипажам. Ей казалось, что у нее оголена спина, словно на ней нарисована мишень. Хотя, конечно, этот беспричинный страх объясняется событиями последнего дня. Фредерик каким-то образом восстал из мертвых, потом снова был похоронен — ничего удивительного, что у нее так напряжены нервы.
Аурелия неловкими пальцами возилась со щеколдой на воротах, но, в конце концов, откинула ее и выскочила из сумрачных зеленых теней парка на яркую оживленную улицу. Она сделала еще один глубокий, успокаивающий вдох, расправила плечи, разгладила юбку и зашагала в сторону Холлс-стрит. Кто-то ее преследует. Аурелия остановилась и оглянулась. Вокруг полно народу, все заняты своими делами. И нет ни единого знакомого лица.
Аурелия судорожно сглотнула. Она ведет себя просто нелепо! Ну, с какой стати кто-нибудь вдруг начнет ее преследовать, и что ей могут сделать посреди оживленной улицы? В нескольких футах от нее остановился кеб, и Аурелия инстинктивно ускорила шаги в его сторону. На мостовую выбрался пассажир. Пробормотав извинение, Аурелия протиснулась мимо него, забралась в экипаж и, не задумываясь о том, что делает, выскочила с другой стороны, прямо на улицу, едва не попав под проезжавшую мимо коляску. Кучер изумленно уставился на нее, открыл рот, собираясь, что-то заорать, но Аурелия, уклоняясь от проезжавших мимо экипажей, уже мчалась на ту сторону улицы, в сторону Кавендиш-сквер.
Паника потихоньку улеглась, сердце начало биться спокойнее, ближе к привычному ритму. Да что такое ею завладело? Даже ради спасения собственной жизни Аурелия не смогла бы объяснить, что за безумный порыв заставлял ее действовать последние несколько минут.
