Тут отец Брайт заставил себя прервать размышления. Нет у него права, напомнил он себе, на подобные суждения. В конце концов, ведь даже исповедует графа не он, а епископ.
Кроме того, в данный момент он не должен отвлекаться от молитвы.
Тут он, к крайнему своему изумлению, обнаружил, что уже облачился в стихарь и паллий и что при этом губы его сами собой механически произносят слова молитвы.
«Привычка, — подумал он, — может оказаться крайне губительной для способности к созерцанью».
Отец Брайт окинул взглядом ризницу. Служка, юный сын графа Сен-Брио, посланный сюда, чтобы завершить формирование из него джентльмена, который в не столь отдаленном будущем станет королевским губернатором одного из самых важных графств Бретани, натягивал через голову стихарь. Часы показывали одиннадцать минут восьмого.
Отец Брайт заставил свои мысли обратиться к Господу и беззвучно прочел те же самые молитвы облачения, которые только что произносил автоматически. На этот раз он вкладывал в них всю силу убежденности. Сверх того он добавил коротенькую молитву, в которой просил у Господа прощения за минутную рассеянность.
Открыв глаза, он собрался уже было надевать ризу, как дверь ризницы отворилась, и в нее вошел сэр Пьер, личный секретарь графа.
— Мне необходимо поговорить с вами, отец, — тихо сказал он. И, бросив взгляд на Де Сен-Брио-младшего, добавил:
— С глазу на глаз.
Вообще говоря, отец Брайт устроил бы большой нагоняй любому, набравшемуся наглости вломиться в ризницу в тот момент, когда он переодевается к мессе, но ведь сэр Пьер никогда не прервал бы его без серьезных на то причин. Кивнув, он вышел в коридор, ведущий к алтарю.
— Что такое, Пьер?
— Милорд граф мертв. Убит.
После первоначального потрясения отец Брайт осознал, что новость эта не столь уж и неожиданна. Похоже, глубоко в мыслях он всегда догадывался, что граф умрет насильственной смертью задолго до того, как разгульная жизнь подорвет его здоровье.
— Как это случилось? — спокойно спросил он.
Сэр Пьер в точности пересказал все, что делал и что видел.
— А потом я запер дверь и пошел прямо сюда, — закончил он.
— У кого еще есть ключ от покоев графа?
— Ни у кого, кроме самого милорда, — ответил сэр Пьер. — Во всяком случае — насколько мне известно.
— И где этот ключ?
— На месте, в связке у него на поясе. Я специально посмотрел.
— Хорошо. Тогда оставим дверь запертой. Вы совершенно уверены, что тело остыло?
— Остыло и окоченело, святой отец.
