Комнату мы тщательно обыскали — никаких подслушивающих устройств. Да и вряд ли у местных бандитов хватило бы на это ума…
— Сантино! — позвал я своего старого друга и напарника, тот мгновенно оказался рядом — что думаешь?
— Насчет чего?
— Насчет того русского военного, что привезли. Он освобождал заложников и остался прикрывать отход. Завтра ему отрубят голову.
— Это не наше дело! — твердо сказал Сантино…
— С одной стороны конечно и не наше, а с другой… Если этот русский сбежит, все бандиты в округе рванут за ним. Если у них есть план перехватить нас на обратном пути и уничтожить, реализовать они его не смогут. Согласен?
— Допустим. И что?
— А вот что. Ночью — возьми Вал и будь на стреме. А я прогуляюсь — бессонница у меня…
Он уже смирился… Когда его «выгрузили» во дворе Аслана Ходжиева, бригадного генерала армии республики Ичкерия, он сразу понял — конец. Всему бывает конец. Слишком долго он играл в игры с костлявой — и в Афганистане, и в Нагорном Карабахе и в Чечне… Слишком долго — и вот теперь смерть все таки решила забрать то, что ей давно причиталось…
На смерть он пошел сознательно, когда оставался прикрывать отход казаков с заложниками, он понимал, что идет на смерть. В этот раз — без вариантов. Но — остался. Потому что иначе было нельзя…
Когда их предали — предало свое же собственное командование — майор Никонов, он же «Седой» — позывной еще с Афгана, находился вместе со своей группой в Грозном. Российская армия блокировала крупные силы боевиков, вошедшие в город, начались мероприятия по их уничтожению. Дудаевцы совершили большую ошибку — собрали свои основные силы в одном городе, дав возможность их блокировать. Прячься они по лесам и по селам — их пришлось бы вылавливать по одному. Здесь же они были в ловушке — оставалось только добить. И армия готова была это сделать. Когда по связи сообщили о прекращении огня — он не поверил своим ушам. А потом был Хасав-Юрт…
Из Чечни они ушли. Местные плевали им вслед, показывали средний палец — а они уходили. Они не проиграли — их заставили проиграть. Их предали. До двухтысячного года было еще далеко…
После вывода они оказались никому не нужны. Их просто бросили — многих в чистое поле. Служите, как хотите. Никонов вместе со своими оказался в одном из приграничных районов Ставрополья. И если бы не казаки — пришлось бы им мерзнуть в чистом поле, в палатках…
С Чечней ничего не решали. В Москве шли бесконечные склоки — либо делать укрепленную границу, либо вообще ничего не делать, просто оставить чеченцев в покое. Некоторые умники считали, что если чеченцев не трогать — они просто забудут про нас. В приграничье же все это выглядело совсем по-другому…
