Все собравшиеся на берегу замерли, затаив дыхание. Конь стоял в воде, переминаясь с ноги на ногу.
— Вроде с ним все в порядке, — тихо пробормотал Келкор.
— Загоните подальше, — приказал Кулл. Стражники остановились у края воды, не спеша входить в реку. И вдруг конь дико заржал. Он рванулся было к берегу, но не смог сделать и шага. Ноги его подкосились, и он повалился в бурую воду на мелководье, дико лупя по воздуху копытами. В темноте было не разобрать, что происходит.
Выхватив горящий факел сухого тростника у ближайшего воина, Кулл рванулся вперед. Келкор, выхватив меч, последовал за королем. Встав у самой воды, Кулл внимательно всматривался в воду, бурую от крови. Да, в воде кто-то двигался. Множество маленьких рыбок! Река буквально кишела ими. И эти рыбки острыми, как бритвы, зубами рвали на куски несчастное животное. С тех пор как животное упало в воду, прошло несколько мгновений, но копыта коня уже перестали дергаться. С ужасом люди наблюдали за происходящим.
Прошло несколько минут, и перед ними в воде лежал скелет лошади. На костях не осталось ни кусочка мяса.
— Впечатляет, — только и сказал Кулл, бросив в воду догоревший пучок тростника.
* * *
Утром выяснилось, что с Куллом на другую сторону реки отправляется чуть больше сотни воинов и десяток пиктов, жаждущих отомстить за рану своего предводителя. Хмурым взглядом обвел старец воинов Кулла.
— Мне казалось, вчера вас было намного больше.
— Я не хочу, чтобы сразу погибли все мои люди, — с улыбкой ответил ему Кулл.
— Разумно, — вздохнул старик. — За раз я буду брать на борт десять всадников. Пусть те, кто поплывут первыми, поднимаются на борт.
Кулл кивнул и одним из первых направил жеребца по дощатому настилу.
Оказавшись на борту, Кулл удивился. Накануне он с сомнением рассматривал гигантскую плоскодонку Карона, но только теперь король понял, что это очень крепкое и древнее судно. Подъехав к носу, он замер, рассматривая нос лодки, выточенный в форме человеческого черепа.
— Мрачная символика, — заметил король, когда следом за ним на борт въехал Келкор.
— Да. И судя по всему, впереди нас не ожидает ничего хорошего, — заметил предводитель Алых Стражей.
— Я смотрю, дневной свет не развеял твоих мрачных мыслей.
— Никак не могу забыть гибель коня, — вздохнул Келкор. — Никто не может назвать меня трусом, но как представлю, что под ногами моего жеребца под тонким дном этой посудины ждут добычи тысячи острозубых рыбин…
Кулл осторожно слез с седла и, придерживая коня, уставился на противоположный песчаный берег.
