— Да. Писал ее определенно Ренар. У меня в канцелярии сохранилось несколько прошений, написанных его рукой. Тот же почерк. Это без сомнения рука Ренара. К тому же воины сказали, что незнакомец с женщиной, путешествующий в сопровождении трех слуг, как две капли воды походит на молодого повесу…
Неожиданно Кулл со страшной силой обрушил огромный кулак на мраморный столик. Удар оказался столь силен, что каменная столешница раскололась надвое. Потом король на мгновение замер, словно утратил дар речи, и заорал, обращаясь к Ту и воину, стоявшим перед ним:
— Валка и Гонен! — проревел он, смешав в одну кучу имена богов и языческих идолов.
Волосы Ту встали дыбом от такого богохульства. Кулл потряс кулаками над головой и вновь обрушил их на разбитый столик. Толстые каменные ножки разлетелись на множество осколков. Побледневший Ту, ошеломленный дикой вспышкой ярости варвара, отступил к стене. Воин, осмелившийся вручить королю оскорбительное послание, дрожал, как осиновый лист. Кулл подскочил к нему. Меч со свистом вылетел из ножен и навис над головой несчастного. Но Брул вовремя перехватил руку Кулла, не дав королю нанести роковой удар.
Мгновение Кулл и пикт замерли, меря друг друга взглядами.
— Как ты посмел противиться моей воле? — громовым голосом произнес король.
— Я надеюсь, владыка Валузии не дикарь и не станет наказывать невинного воина за оскорбление, нанесенное Ренаром. Вымещать гнев на посланце, принесшем дурную весть, — плохая привычка. Она приведет к тому, что тебе станут сообщать лишь приятные новости и ты не узнаешь о приближении врагов до тех пор, пока они не ворвутся в твои покои.
Кулл покачал головой, словно отгоняя кровавый туман, на мгновение застлавший его взор.
— Ты, Брул, как всегда прав. Злость — плохой советчик. — Потом король снова повернулся к воину: — Прости и впредь так же, как сегодня, не бойся говорить мне горькую правду. — С этими словами король убрал меч в ножны и по-дружески ткнул воина в плечо. Несчастный, не ожидавший такого поступка от грозного короля, повалился на спину и остался лежать на полу, изумленно вращая глазами.
Брул вернулся к трону и подобрал брошенную записку.
— Я согласен с тем, что написал ее Ренар, — вновь заговорил пикт, — но, Ту, может быть, вы мне объясните, зачем беглецу понадобилось оскорблять Кулла. Ведь он же знает, что король не простит ему такой обиды.
Ту сглотнул. Испугавшись вспышки ярости Кулла, он медленно приходил в себя. Наконец, набравшись смелости, старик подошел к пикту.
