– Нету Валентины дома, неизвестно, когда вернется, – сказал Санек и вязко рухнул рядом с Витьком.
Бронштейн с Чуркиным переглянулись. Санек не нашел нужного адреса, плохо искал? Наоборот, это отдел милиции не нашел Санька. Надежды на быстрое освобождение улетучились. Лотерейный билет оказался невыигрышным.
– Кореш, ты тоже мент? – сказал один из захватчиков.
Кажется, это был Совок.
– Ну да, мент, а что? – немного подумав, сказал Лева.
– Так вы все менты, значит, – задумчиво проскрежетал Совок.
Он задумался. С важным видом поскреб небритый подбородок. Присутствие в квартире двух действующих сотрудников и одного отставного вкупе с родственницей изменило расстановку фигур на шахматной доске.
– Это дед во всем виноват, – заключил Совок и посмотрел на отставника.
Леонид Витальевич вздрогнул. На него смотрело четырнадцать глаз. С укором смотрело, в глазах просматривался голодный блеск. Пономарев еще раз вздрогнул, затрясся, но быстро оклемался. Отставной полковник не желал быть съеденным заживо.
– Что зырите? Не виноват я, не виноват, и все тут.
Пономарев запрыгал, как теннисный мячик. Он выкинул палец вперед и уверенно ткнул им в Леву, будто пытался прокрутить в капитановом животе дырку.
– Вот кто виноват во всем. Это он заставил меня продать хату. С него весь спрос. Не зырьте на меня.
Восемь глаз принялись сверлить капитанский живот. Оксана и Чуркин отвернулись. Они не хотели наслаждаться мучительным зрелищем. Витек уверенно шагнул к капитану. Ткнув кулаком куда-то вниз, он легко приподнял капитанское тело над полом, Лева взлетел вверх. Чуркин сжался. Оксана громко охнула. Пономарев радостно рассмеялся. Оживление внесло сумятицу в застоявшийся воздух. Лева покачал ногами и вдруг зацепил ими невыразительное лицо обидчика, медленно стиснул. Раздался хруст. Так они и стояли, не двигаясь, только хруст раздавался. Капитан слабо дернулся, оттолкнулся, закачался. Туда-сюда. Раздался неясный шум, послышался грохот, раздался толчок, как бы подземный, и Витек сверзился на пол. Лева легко спарашютировал, одернул брюки, проверил карманы, все ли на месте. Ничего не выпало. Прижал ногой шею лежащего, посмотрел в глаза стоявшим. Никого не пропустил. Только Пономарева проигнорировал.
– Братва, мы на равных. У вас стволы, у нас ксивы. Нас завалите, вам вышка светит. И без глупостей!
И Лева отшвырнул автомат в угол. Ногой подкинул, легко и радостно так пнул, будто не оружие в угол загонял, а в футбол играл.
