Прыжок домашней львицы | страница 63



– Дед, прекрати, брось гранату! – крикнула Оксана. – Лева, граната настоящая, боевая. Она ведь взорваться может.

– Вместе с тобой и дедушкой, – капитан кивнул на полковника, – да и от квартиры ничего не останется. Не жалко?

– И от тебя ничего не останется, только мокрое место, – ехидно ухмыльнулся Пономарев и перекинул гранату в правую руку.

Капитан ошибся. Дед – правша. Полковник всегда был правшой. Бил только правой, левой он щелкал бензиновой зажигалкой, прикуривая папиросу. «Беломорканал». У Левы заныла правая челюсть. Она еще помнила зубодробительный удар полковника. В конечностях тоже есть память. Сознание размыло лицо, а челюсть помнила.

– Прикурить «беломорину»? – сказал Лева, перекидывая автомат за плечо. – А то у тебя руки заняты.

– Я те щас прикурю-ю, – вдруг заныл отставник, – я тебе прикурю, пожалуй. Стой, не двигайся.

Но Лева все шел и шел, чувствуя за спиной недобрые взгляды. Капитан шел и веселился. Еще один шаг. Надо идти долго и трудно. Он идет давно. Можно было умереть в изнурительном походе. Всего несколько шагов, но сейчас они казались самыми длинными. На этом отрезке уместилось все – прошлая жизнь, обиды, раны, унижения. И долгожданная победа над собой. Долгий путь нужно пройти по второму кругу. Еще один раз. А кругом одни гранаты и автоматы, взгляды исподлобья, зажатые эмоции, всплески ярости. Разыгралась застарелая месть. Уж кто и должен мстить в этой жизни – так это он, капитан Бронштейн. Прошлое небо с овчинку вспомнилось. Но он никому мстить не собирается. Все забыто, было и прошло. Быльем поросло. Челюсть успокоилась, встала на место. Иногда она соскакивает из привычной позиции. Когда-то ее вывихнул этот плохой человек. Несколько ударов в лицо, и зубы вдребезги. Месяц в госпитале. Потом все забылось, затерлось, выветрилось. Сейчас можно раздробить полковнику челюсть, точнее, ее остатки. Нанести бы ему ответный удар сквозь толщу времени, размазав старческие протезы. Но у полковника есть внучка. Красавица и умница. У нее добрые глаза, кажется, они у нее серые, с поволокой. Такие глаза не обманывают, не испепеляют огнем. Они любят до самой смерти. Эти глаза могут любить даже на том свете. И Лева запнулся, сдержал шаг. Капитан сжал губы и остановился. Нельзя ломать ненавистное и мерзкое лицо. Надо удержать ярость. Это легко сделать. Сильный должен быть добрым, умным и терпеливым, выдержанным.

– Дед, отдай мне игрушку, не балуйся, как ребенок, честное слово, – сказал Лева и протянул руку.