– А, ты мой жених, – выдохнула она. В глазах Мэри светилось счастье.
– Сейчас мы что-нибудь выпьем, – развернувшись в сторону бара, он крикнул заученной фразой:
– Сумимасэн.
Шустрый маленький японский официант, быстро подошел к их столику.
– Скажи ему, что мы собираемся потратить на каждого из нас, по пять тысяч иен, – Олег недвусмысленно посмотрел на японца.
Мария перевела пожелание на английский язык, отчего официант, расплылся в широкой улыбке и, отвесив причитающийся в этом случае поклон, быстро скрылся за стойкой.
5
День, так красиво начавшись, не сбавлял обороты, обнадеживая неожиданно разыгравшейся хорошей погодой. Тяжелые низкие облака, из которых ночью и ранним утром сыпал мокрый снег, немного разошлись, и солнце косыми низкими лучами стало окрашивать в розовый цвет ровные, как шахматные клетки, переулки Саппоро.
В темные тонированные стёкла кафе, где сидели Олег с Марией, тоже пробивался ослабший свет ноябрьского солнца.
– Я так счастлив, что нашел тебя, – Умелов легонько сжал узкую ладошку Мэри.
– Я тоже, – Она прижалась щекой к его руке.
– Давай никогда не расставаться.
– Давай, – прошептала она.
Мэри, наконец, решилась спросить о том, что с ним произошло с момента их расставания.
– Скажи, что случилось с тобой когда тебя увели офицеры? И почему тебя обвиняли в шпионаже?[2]
Олег попытался перевести разговор на более важную для него тему.
– Я тебе потом все расскажу. Лучше ты мне сейчас подробно опиши, что произошло на судне, когда меня увели?
Решив не спорить с Олегом, Мэри полностью переключилась на те, летние события, которые так интересовали Умелова.
Из её рассказа Олег узнал о том, что супружескую чету Гольц, после того, как Александр выкинул за борт свои вещи, долго допрашивали представители пограничных властей России. Мэри, хоть и не присутствовала на этом допросе, но, по словам Барбары Кински, (на редкость осведомленной особы) знала, что Александр ссылался на то, что в его вещах лежали предметы, которые могли скомпрометировать его перед своей женой. Поэтому, он и выбросил их за борт.
Японца тоже опрашивали пограничные дознаватели, но что конкретно он им сказал, Мэри не знала. И вообще, после этого инцидента на Онекотане, все в экспедиции стали какими-то молчаливыми и замкнутыми.
А когда судно возвращалось на Аляску, супруги Гольц почти не выходили из своей каюты, как впрочем, и японец. На Алеутских островах Александр и его жена вообще покинули экспедицию, высадившись на одной из военных баз, где судно делало пополнение запасов. С тех пор она их больше не видела. Японец же по прибытии в Ном, сразу же взял билет и отправился на родину, с пересадкой в Сан-Франциско.
