– Ужин?! – Вот оно что. Таланты, о которых шла речь, оказывается, относятся к области кулинарии. – Чудесно. С удовольствием попробую твою стряпню.
Гарри поставил кипятиться воду, затем достал из находившегося в холодильнике контейнера овощи, а из морозильника – коричневый бумажный пакет.
– Тебе повезло, сегодня утром я ездил на рынок Пайк-Плейс. Любишь эскалопы?
– Ммм… У меня они почему-то получаются жесткими как резина.
– Ты слишком долго держишь мясо на плите.
Мэгги заморгала, изумившись подобной осведомленности, и встала.
– Чем я могу тебе помочь?
– Нарежь базилик.
– Свежая зелень! – восхищенно ахнула она.
– Ведь я сказал, что побывал на рынке.
Гарри надел полосатый фартук, в котором сразу стал похож на очень привлекательного шеф-повара какого-нибудь модного ресторана.
– Где ты научился готовить?
– Когда мы, дети, пошли в школу, мама стала работать полный день. Постепенно она научила нас кухонным премудростям, и вскоре мы уже готовили на всю семью. Лучшего подарка она не могла мне сделать.
Пока они болтали, Мэгги резала, рубила или чистила то, что Гарри клал перед ней.
– А чем занималась твоя мама?
– Она адвокат. Сейчас собирается на пенсию.
– А отец?
– Тоже адвокат. У него частная практика. За ужином у нас иной раз разгорались интересные дебаты.
– Представляю! – Мэгги улыбнулась, вообразив шумные споры за обеденным столом в доме Джонсов. С ее точки зрения, это было гораздо приятнее, чем в ее семье, где всякие разговоры во время еды были запрещены. – А что остальные дети? Ты употребил слово «мы».
– Всего нас четверо. Сюзи юрист, она занимается вопросами защиты окружающей среды, Юджин судебный адвокат, а Билли еще не определил направление своей деятельности. Он учится на юридическом факультете.
Мэгги замерла с зажатым в руке ножом, которым нарезала лимон.
– В вашей семье все адвокаты?
Джонс улыбнулся ей, на миг оторвав взгляд от шипящей сковородки.
– Все, кроме меня. Я белая ворона.
– Но тебе когда-нибудь хотелось стать адвокатом?
Гарри высыпал в сковороду нарезанный лук и чеснок и принялся помешивать. От наполнившего кухню аромата у Мэгги потекли слюнки.
– Первые два года учебы я ни о чем другом и не думал, но потом понял, что на самом деле это не для меня. Не представляю, как бы я сидел часами в зале суда, споря и доказывая что-то. Мне больше по душе активные действия.
– Наверное, ты очень разочаровал своих родителей?
– Ничего. Они это пережили.
Гарри улыбнулся про себя, откупоривая бутылку сухого вина, которую купил сегодня, повинуясь внезапному импульсу. Пока он возился с пробкой, Мэгги сидела за столом, глядя в стоящую перед ней тарелку, над которой поднимался пар.
