Соня задумалась, вспоминая. Говорили — хотя в это ей было трудно поверить, — будто еще два века назад о Зверобогах никто не ведал, кроме жрецов тайных святилищ. По всей Хайбории Митра был единственным богом, а в Туране безраздельно властвовал Эрлик. Но потом вспомнили и давно позабытых божков: Нергала, Сета, Птеора, Иштар — и невесть кого еще. Пока наконец не пришли истинные Боги. Не имеющие человеческих лиц.
— Когда миры разделены, — продолжил Калидор, — богов становится все меньше. И меньше чудес. Вымирает магия. Даже простейших демонов чернокнижникам уже не докликаться…
— Я всегда думала: это потому что магию преследовали. Колдунов жгли на кострах. Да и сейчас еще в Немедии и Аквилонии…
— Все верно. Но это взаимосвязано. В мертвые времена всегда так. Их еще называют глухими— потому что один мир не в силах докричаться до другого. Если глухое время длится дольше — боги уходят вовсе. И даже вера в них умирает. — Даймон горделиво выпрямился, и недобрая усмешка озарила застывшие черты. — Но сейчас вновь пришло наше время! Многие из тех, кому в твоем мире возводят храмы и приносят жертвы, именуя богами, отнюдь не являются ими… И очень скоро я буду среди них.
Он спустился с возвышения, увлекая за собой девушку, не спускавшую с даймона тревожного взгляда.
— Так ты станешь богом?
— Да — для тех, кто придет поклониться мне. Как только Гедрен отдаст мне свою силу! — Он остановился рядом с телом сестры, глядя в ее незрячие, утратившие цвет глаза. — И все это благодаря тебе, Рыжая Соня. Я не ошибся в выборе!
Пойдем. Ты заслужила свою награду… Согласна ли ты стать невестой бога?!
Девушка покачала головой. Это были речи безумца! Ей не терпелось как можно скорее убраться из проклятой цитадели, глотнуть свежего воздуха… Но даймон стоял как вкопанный, не сводя пристального взора с Гедрен, точно надеялся оживить ее усилием воли, — и цепко держал Соню за запястье, не давая ей высвободиться.
— Ты хочешь получить ее силу? — промолвила она, чтобы отвлечь его. — Зачем?
— Разве ты не поняла? Это моя сила. Со смертью Гедрен она должна принадлежать мне одному! Иначе я так и останусь жалким чародеем, годным разве что наводить морок на пугливых девиц. Как тогда, в Архариме…
Вот оно что?! В стальных глазах воительницы вспыхнул яростный огонь.
— В Архариме?.. Так, значит, это была твоя работа? И ящер? И пастухи?
Калидор рассеянно кивнул, не оглядываясь на девушку, которую по-прежнему держал за руку.
