— Ты что, сожалеешь о каком-то монстре? — спросила Соня, пытаясь придать своему голосу презрительную небрежность.
— Ты понимаешь меня! — Энна вспыхнула. — Ты отлично все понимаешь, Соня! Зачем ты прикидываешься дурочкой? В монстра превратилась та несчастная… И мы с тобой тоже… Сначала я, потом ты… Это ненасытное чудовище пожрет нас…
— Тише, тише, — успокаивающе произнесла Соня. — Я вовсе не прикидываюсь дурочкой, как ты изволила заметить. Просто не хочу, чтобы ты тряслась тут от страха, как перепуганная перепелка. Расскажи лучше о своей семье, о своем детстве. Чем ты займешься, когда мы выберемся отсюда? Есть ли у тебя жених?
Энна разрыдалась, как безмная.
— Какой жених! О чем ты говоришь! Как ты можешь так говорить, Соня! Ведь наутро одна из нас уже будет мертва!
— Ну, может быть, и не будет, — протянула Соня лениво, подражая выговору Мгонги.
Энна замерла.
— Что ты сказала? — прошептала она. В ее голубых глазах вновь вспыхнула надежда.
— Только то, что ты услышала. Есть некоторая вероятность того, что обе мы целыми и невредимыми встретим завтрашний рассвет.
— Но откуда… почему… — сбивчиво залепетала Энна.
— Не скажу. У этих стен могут быть уши, — решительно заявила Соня. Она почти не сомневалась в том, что Мгонга сейчас подглядывает за ними в свой магический шар. — А теперь давай мыть кости мужчинам, моя дорогая! Лучшего способа скрасить одиночество двух покинутых на милость связанного глиняного ублюдка девушек и не найти. А ты как считаешь?
* * *
— Проснись, Энна! Да проснись же, аквилонская неженка! Открой глазки! Ну, папина дочка, давай-давай, просыпайся!
Настойчивый шепот Сони в темноте святилища разбудил наконец Энну. Измученная страхами и переживаниями аквилонская девушка сама не заметила, как погрузилась в мертвый сон. Сейчас ее настойчиво трясли и шептали ей на ухо.
— Что случи… — вскрикнула Энна. Чья-то рука зажала ей рот.
— Тише, — сурово прошептал мужской голос.
— Кто здесь? — повторила Энна, на этот раз еле слышно.
— Сирхан. — Гирканец хохотнул.
— А Соня?
— Здесь твоя Соня.
— Я тебе не верю… Соня! — позвала девушка.
— Да здесь я, здесь, — отозвалась в темноте Рыжая Соня. — Дай кресало, Сирхан. Здесь темно, как… у Мгонги в заднице.
Сирхан зажег наконец факел, осветив и подземную пещеру, и отвратительного божка, и бледные лица обеих девушек. В открытом к звездному небу колодце висела веревочная лестница. Мгонга так и не забрал ее. Видимо, жрец решил, что опасность похищения пленницы миновала, и беспечно бросил изделие ловких сониных рук в лесу, там, где отравленная стрела настигла рыжеволосую воительницу.
