Краем глаза уловив осуждающий взгляд Егора, Пётр, тем не менее, нашёл время и для вопроса:
– Чего лыбишься-то? Ты и вчера ещё морду воротил на сторону. Раз я твой «мин херц», то и говори всё как оно есть!
– А чего, и скажу, не буду молчать! – осмелел Егор. – В том плане, что таким женщинам, как Анна Ивановна, – не нравится… А в Европах женщины ещё красивей, ещё капризней! Не, мин херц, я только про них! Не будешь обижаться? Точно, не прикажешь рубить голову, на дыбу поднимать? Ну, ладно. Тогда – слушай…
И рассказал: о том, что зубы чистить иногда нужно, что рыгать – лучше не рыгать, и пукать при женщинах – тоже не стоит… Да и о многом другом ещё…
– Понятно излагаешь, охранитель! Завтра ещё раз повторишь – полезное дело! – криво усмехнулся Пётр. – А сейчас поедем – отдадимся, так сказать, утехам воинским…
Отдача, правда, на взгляд Егора, слабоватой получилась. Выехали верхом на смирных лошадках на высокий холм, вооружились подзорными трубами.
Семёновцы знатно и тщательно обустроились на менее высоком, но крутом холме: за их позицией располагался густой сосновый лес, солдаты выкопали глубокие и широкие рвы, навязали поверх рвов густые фашины, спрятали за фашинами пять-шесть бронзовых пушек. Преображенцы же шли в тупую атаку – выстроившись в пять строёв, не пригибаясь, крича разные весёлые и солёные ругательства. В них стреляли молодой репкой, скатывали со склона холма берёзовые брёвна, бросались еловыми шишками и камнями.
– Форверст! – размахивая тонкой шпагой, кричал генерал фон Зоммер. – В атаку, за мной!
– Хрен вам всем! – отвечал ему генерал Автоном Головин, возглавлявший обороняющихся семёновцев.
Часа два с половиной длилась эта уморительная эпопея – с переменным успехом.
– Ну, как тебе, Алексашка? Здорово? – азартно блестя своими круглыми глазами, спросил Пётр. – Вот она – воинская потеха! Вот чем надо заниматься! Как считаешь? Слышал про великого Александра Македонского?
– Слышал, как не слышать! – понятливо откликнулся Егор. – Только это здесь при чём? Александр-то по-другому бы воевал!
– Чего? Как это – по-другому?
Егор легкомысленно махнул рукой по направлению позиций Преображенского батальона:
– Поставил бы человек двадцать перед этим холмом, чтобы создать видимость атаки. А основные силы послал бы в обход. За батареей же – густой сосновый лес! Выбежали оттуда – и всех порезали – на раз! В полные лоскуты!
– Зачем? – опешил Пётр. – Когда можно победить в честной атаке?
