Следователь. Зачем вы вообще это все затеяли?
Язов. Так всегда бывает с авантюрами: плана нет, никакой подготовки, и хорошо, что у нас не было никакого плана и что все рухнуло. То, что произошло теперь с нами, это мы переживем, расстреляют ли нас, повесят или заставят мучиться. Это лучше, чем позор, который мог бы случиться. Из людей, совершавших государственный переворот, ни одного не было на службе: один заболел, другой пьяный…
Следователь. Теперь надо задернуть гардины. Мы должны пойти на это, как возможную меру безопасности.
Язов. Неужели кто-то думает, что кто-то предпримет штурм?
Следователь. Неизвестно. Но провокацию нельзя исключать. Может быть, и такую, с целью вашего освобождения?
Язов. Раньше об этом надо было думать.
Следователь. Какой сейчас вы видите свою роль?
Язов. Лучше всего провалиться бы мне сквозь землю, чувствую себя бесконечно несчастным. Хотел бы попросить прощения и у Горбачевой, и у Михаила Сергеевича. Осознаю свою вину перед народом. Единственное, что сейчас можно было бы сделать, – предпринять все для того, чтобы в Вооруженных Силах никто больше не повторил такой глупости. Я хочу сказать, этот пример должен послужить уроком для всех нас.
Следователь. Хотел бы поверить, что вы все осознали, в какую драматическую ситуацию вы завели страну.
Язов. Не могу исключить, что в это время оборона нашей страны находилась не в лучшем виде – когда президент и Верховный Главнокомандующий лишен связи, информации и не может передать ее сам.
Следователь. Ракетные войска и все остальное – сейчас снова в порядке?
Язов. Да, все коды находятся в Генеральном штабе, у Главнокомандующего Ракетными войсками, все приборы и установки с десяти часов сегодняшнего утра в Горбачева. Ракетные войска, стратегическое и гражданское ПВО, а также флот, никто из них никоим образом не имел каких-либо дел с этой авантюрой. Они были не в курсе и даже не поддерживали контакта с нами.
Следователь. У вас есть сейчас возможность направить послание президенту Горбачеву.
Язов. В ноябре исполнится 50 лет моего пребывания в Вооруженных Силах, а я, старый дурак, участвовал в этой авантюре. Сейчас я сожалею и осознаю, какой кошмар я вам приготовил. И сейчас сожалею. Наверное, это чересчур поздно – обо всем, что я сделал, чтобы вывести войска на улицы Москвы. Я знаю, что вы человек с добрым сердцем и что по возможности проявляете столько понимания. Я воевал, дважды ранен. Хотел бы попросить вас, чтобы меня не предавали суду военного трибунала, а просто отправили на покой. Я осуждаю эту авантюру. И буду осуждать до конца жизни то, что я причинил вам, нашей стране и нашему народу.
