– Что тебе наговорила Шейла? – хмуро спросила Полли.
– Нет уж, уволь, я не собираюсь пересказывать сплетни о человеке, который согласился помочь мне разобраться с проблемами на заводе.
– Вот видишь, значит, Рон все же не так уж плох!
– Да, в том, что касается бизнеса. Но его интрижки с дамами – это совсем другое дело. Впрочем, мы уже об этом говорили… – Немного помолчав, Мерил добавила: – Пойми, я не хочу, чтобы после отъезда Рона ты осталась в одиночестве и с разбитым сердцем.
Все это было так далеко от того, что испытывала в ту минуту Полли!
– Знаешь, – после некоторых раздумий произнесла она, – я благодарна тебе за заботу, но… как бы это сказать… Словом, пойми и ты, я давно уже не маленькая девочка и как всякий взрослый человек имею право на личную жизнь. А если наделаю ошибок… что ж, это будут мои собственные ошибки и винить я смогу лишь себя одну.
Мерил усмехнулась – с иронией, но в то же время и с сожалением.
– Дело твое, только потом не плачь и не жалуйся. Мое дело предупредить, а там уж решай сама. И, кстати, твой папа никогда бы не позволил… – Она остановилась на полуслове и махнула рукой. – Впрочем, зачем я это говорю, ты все равно не послушаешь. В котором часу вы отправляетесь в ресторан?
– Рон вызовет такси на семь. – Произнося эти слова, Полли не смогла удержаться от улыбки.
Мерил посмотрела на нее и сокрушенно вздохнула.
– Ладно, велю подать шампанское к этому времени…
Без пяти семь Полли спустилась по лестнице в холл в бордовом платье из шелкового бархата, на фоне которого особенно красиво смотрелись ее светлые, платинового оттенка кудри. Из обуви она выбрала босоножки на шпильке, чтобы Рон не считал ее такой уж неуклюжей деревенщиной. Ведь в его представлении девушки Майами должны ходить исключительно в такой обувке.
Макияж Полли сделала очень легкий, просто подчеркнула глаза и губы, и этого ей показалось достаточно. В этом деле, считала она, лучше минимум, чем избыток.
В общем и целом вид у Полли получился очень романтический, что вряд ли оценил бы, скажем, Дастин, в отличие от Рона обладавший прагматичным характером.
Когда Полли появилась, Рон уже ждал в холле и не сводил с нее восхищенного взгляда все время, пока она спускалась по лестнице.
Он был очень элегантен – в смокинге, белоснежной рубашке, галстуке-бабочке, матово поблескивающих дорогих туфлях. Полли нашла его неотразимым.
Когда она еще не спустилась до конца, он шагнул на ступеньки, взял ее руку, поднял и прильнул губами к пальцам. Затем, помогая спуститься, негромко произнес:
