— Да, милорд.
Себастьян криво усмехнулся. Он мог бы добавить: «Скажите в магазине, чтобы заодно с вас содрали кожу», и скорее всего услышал бы в ответ все то же покорное: «Да, милорд». Она была полностью в его власти. Настоящая рабыня. Сама мысль об этом не могла его не взволновать, но ему хотелось еще больше обострить ситуацию. Он еще не задел ее за живое. Она была равнодушна ко всему.
— Вы устали, — заботливо заметил Себастьян. — Мы еще успеем поговорить, а сейчас я провожу вас в вашу комнату.
Слова были произнесены безо всякой задней мысли, но она вспыхнула и медленно поднялась на ноги, словно услышав приказ взойти на эшафот. В ее взгляде, брошенном на него, не было ни тени удивления, лишь обреченность. Себастьян не намеревался ничего предпринимать в этот день, но она, похоже, заранее готовилась к худшему, и ее проклятый фатализм вывел его из себя. Черт бы ее побрал, кажется, она раскусила его скрытые намерения даже раньше, чем он сам о них догадался. У нее не было никаких иллюзий на сей счет! Что ж, отлично, он постарается ее не разочаровать.
Ему никогда раньше не приходилось бывать в апартаментах экономки. Миссис Уэйд зажгла свечу на каминной полке. Свет был скуден, но Себастьян с облегчением убедился, что отведенные ей комнаты чисто убраны и вполне удобны, хотя и невелики по размерам. В кабинете, служившем также гостиной и приемной, у окна, выходившего во двор, стояла высокая конторка. Обстановку дополняли обеденный стол с двумя стульями и кресло перед незажженным камином. Вторая комната была еще меньше. Ничего примечательного в ней не оказалось, насколько он мог судить по тому, что можно было разглядеть через раскрытую низкую дверь. У миссис Уэйд не было никакого крупного багажа; все, что находилось в ковровом саквояже, она уже успела убрать подальше от глаз.
Она молча стояла у камина, глядя на него. Он попытался представить ее себе в тюремной камере. Много-много дней и ночей, проведенных взаперти. Десять лет. Вся ее молодость прошла в камере размером не больше этой комнаты. Да нет, гораздо меньше. И ни на кого нельзя взглянуть. Взглянуть ни на кого нельзя!
Когда Себастьян подошел к ней, она не опустила глаз, хотя он приблизился вплотную. Но он поднял руку и провел пальцами по ее волосам, и тогда ноздри у нее раздулись и затрепетали. Темно-каштановые волосы оказались шелковистыми на ощупь, гораздо мягче, чем можно было ожидать, судя по виду. Себастьян приподнял одну короткую прядь у нее за ухом, глядя, как пламя свечи играет в серебристых нитях седины.
