Ожидание затягивалось. Молчание становилось все более напряженным, и Лайзе стало казаться, что она слышит дыхание Харриса. Ни шуршания карандашей по бумаге, ни одного движения стоявшего сзади мужчины – только легкие вдохи, иногда прерывавшиеся, как показалось девушке. Наконец издерганные нервы Лайзы не выдержали.
– Что вы делаете? – прошептала она, но в напряженной тишине этот шепот прозвучал неестественно громко.
– Жду, когда вы расслабитесь, – отозвался спокойный, невозмутимый голос. – Нет смысла делать этюды, когда вы так скованны. У меня не получится то, чего я хочу.
Харрис замолчал, а Лайза не нашлась что ответить. Снова воцарилось гулкое молчание. Она чувствовала, что при упоминании о скованности напряглась еще больше.
Лайза обвела глазами диван, разглядывая знакомую фактуру обивки, скользнула взглядом по журнальному столику, по стоявшей на нем лампе, отметила пятно – результат ее небрежности во время недавней уборки, и хуже того – паутину в углу комнаты.
Вздох. Затем еще один, тяжелый.
– Вы, конечно, не курите.
– Конечно нет, – отозвалась Лайза. И, в свою очередь вздохнув, продолжила: – Должна признаться, сегодня мне впервые захотелось закурить. Вы думаете, это поможет мне справиться с собой?
– Это могло бы помочь вам расслабиться.
– Да незачем мне расслабляться, – запротестовала Лайза, зная, что это ложь. Девушка сама уже чувствовала, как одеревенели ее плечи, спина, рука, на которую она опиралась. – Мне всего лишь нужно, чтобы вы занялись наконец своими набросками.
– Закройте глаза, – скомандовал Харрис, и Лайза повиновалась, но тут же снова в панике открыла их, почувствовав, как он уселся позади нее и обхватил руками ее плечи. Большие пальцы скульптора сомкнулись у верхнего позвонка, и он произнес: – А теперь снова закройте глаза и доверьтесь мне. Я не сделаю вам больно. Сидите тихонько. Я лишь хочу немного ослабить ваше напряжение.
Удивленный вскрик Лайзы утонул в этих словах. Сильные, чуткие пальцы уже разминали затекшие мышцы у основания шеи девушки движениями совершенно нейтральными и одновременно очень интимными.
«Доверьтесь мне» – эти слова снова и снова отдавались в мозгу Лайзы, и девушка полностью отдалась во власть магии массажа. Она позволила себе слегка наклониться вперед и расслабиться.
Массаж не был ни мягким, ни грубым, зато, бесспорно, умелым. Харрис разминал мышцы с уверенностью профессионала, знающего, что делает. Он еле слышно шептал теперь ей в ухо – иногда слова можно было различить, а иногда они звучали совсем неразборчиво.
