– Бред какой-то! – воскликнула девушка. – Что значит «верит»? Наверняка она либо знает, либо нет. Не лежала же она в коме в момент зачатия!
Более правдоподобное объяснение, что Джек Харрис был лишь одним из многих, на мгновение пришло в голову Лайзе, но она тут же от него отказалась. Инстинктивно девушка чувствовала, что такое не в характере Харриса и вряд ли он был другим даже около шести лет назад, когда, по-видимому, все и произошло.
Но чем же тогда объяснить это поразительное сходство? И тем более тот странный факт, что Джек Харрис явно никогда не видел мальчика?
– Точно – не видел, я в этом абсолютно уверена, – пробормотала Лайза. – Но знал о нем – сам же и признался.
В конце концов, девушка забылась беспокойным сном: ее преследовали шоколадные и янтарные глаза, приводя в полное смятение.
5
– Звонить или не звонить – вот в чем вопрос? – Лайза переиначила знаменитую фразу из Шекспира, сердито глядя на себя в зеркало и мечтая, чтобы на этот вопрос так же просто было ответить, как и его задать.
С того печального вечера, который девушка окрестила «вечером жаркого мороженого», минуло три недели, и каждый день Лайза спорила сама с собой, стоит ли ей позвонить Харрису. Нет. Ни в коем случае, в сотый раз твердила она себе. Мне наплевать, что эти современные журналы пишут о том, что пристало или не пристало современной девице. Не стану звонить ему первой, и все тут!
Однако собственное отражение в зеркале тут же возражало: «Господи, ведь ты же собираешься поговорить с ним по делу, а не назначать свидание!»
По делу или не по делу, но, учитывая то, что она должна была позировать обнаженной для его русалки, сирены или чего там еще, Лайза считала, что психологически находится в невыгодном положении: если она позвонит первой, Харрис получит еще больший контроль над ситуацией. А если не позвонит, то он плюнет на их соглашение.
– Что ж, придется, видно, поискать папе другой подарок, – пробормотала Лайза. – Ну и ладно. Это еще не самое страшное.
Потом она посмеялась над собой – неудивительно, если у ее отражения вырастет длинный нос, как у Пиноккио, в наказание за ложь. И призналась себе, что в этой ситуации дела ее волнуют меньше всего.
У Джека Харриса оставалось еще четыре месяца на то, чтобы создать скульптуру из папиной сосны, если он вообще собирается это делать. Но тут Лайза нутром чувствовала, что, дав обещание, скульптор постарается сделать все, что в его силах.
– А вот будет ли он настаивать на том, чтобы я выполнила условия сделки? – спросила она у зеркала, уже в который раз за эти три недели. Ответы не вдохновляли. Один день Лайза считала, что он не станет с ней возиться, на следующий – что заставит выполнить все условия до последнего пункта.
