– Действительно? – Бланш даже удивлялась собственной сдержанности. – Так ты хочешь сказать, что если бы я вела себя иначе…
– О нет, я не хочу, чтобы ты хоть как-то менялась. Ты великолепна такая, какая есть!
Он был так ослеплен страстью, что совсем не замечал ее реакции на его слова.
– Но ты только что сказал, что все произошло главным образом по моей вине…
– Ну… частично, – сказал он великодушно. – Я не снимаю вины и с себя. А теперь скажи мне, дорогая, где мы сможем встретиться? И как можно скорее, пожалуйста!
– Томас, – у Бланш возникло чувство, что она разговаривает с необычайно непонятливым и надоедливым ребенком, – ты обвинил меня в неприступности. Так почему же ты решил, что теперь все будет иначе?
– Что?
Он часто заморгал, не понимая смысла ее слов.
– Да, сейчас я действительно замужем. Но мое отношение к случайным связям не изменилось.
– Случайным?! – В его голосе звучали изумление и обида. – Как ты можешь так говорить! Разве мы не были вместе с того самого момента, как впервые встретились? И сейчас я предлагаю тебе союз на всю жизнь! И я знаю, что ты хочешь меня не меньше, чем я хочу тебя. Я уверен в этом! Ты просто не можешь думать так, как сейчас говоришь…
Похоже, он хотел убедить самого себя.
– Ты сейчас очень возбужден. Успокойся, – сказала Бланш, взглянув на часы и отворяя перед ним дверь. – Увидимся как-нибудь, Томас.
– Можешь быть в этом уверена! – В его голосе зазвучала угроза. – Я вернусь! Я не позволю так просто швыряться мной!
Секундой позже Бланш была рада возможности опуститься на стул, зарыться лицом в ладони, стараясь осознать свое совершенно новое состояние.
Как?.. Когда?.. Что освободило ее от этой любви? Да, сомнений не было: она чувствовала себя абсолютно свободной от любви к Томасу Уайли! И еще она ощущала переполняющее ее чувство облегчения.
Но, наверное, лучше будет разобраться во всем позже, когда фруктовый салат будет приготовлен, лосось, политый маслом и посыпанный травами, сложен в эти маленькие хитрые конвертики и помещен в духовку, а крошечный молодой картофель поставлен на пар.
Ну вот, все готово. Готова и она сама, надушенная и накрашенная гораздо тщательнее обычного. Смуглая кожа волнующе обтянута шелком, бронзового цвета высокие сандалии приковывают внимание к розовым накрашенным ногтям – все это вряд ли могло бы выглядеть более призывно… Бланш задержалась у зеркала в холле, провела кончиком языка по блестящим губам, вернулась, чтобы поправить свечи на столе, которые она зажжет за пять минут… И тут внезапно, грубо вторгаясь в ее идиллию, зазвонил телефон…
