– Может, и пожалею.
– Прикинь, я выложил на стол больше ста тысяч. И это, наверно, самое дорогое угощение за всю историю. Неплохо бы узнать, кого же угощал.
– Ну так узнай, – сказала Лилли. – А я за всех отдуваться не буду.
– Точно?
– Абсолютно точно. Дай мне сигарету, пожалуйста.
Он вытащил из своей пачки сигарету и бросил ей через сиденье. Она подобрала ее и швырнула обратно.
– Прикури ее, пожалуйста, Бо. Такое движение, что за руль нужно держаться обеими руками – иначе никак.
Она услышала звук – нечто среднее между смехом и фырканьем, выражающий то ли гнев, то ли восхищение. Он зажег сигарету и вложил ей в губы.
Пока они ехали, Лилли все время чувствовала, что он поглядывает на нее, и догадывалась, что происходит у него в голове. Он не знал, что с ней делать. Лилли была важным и ценным работником и всегда ему нравилась. Однако на этот раз она допустила серьезный промах. Нечаянная ошибка почти за двадцать лет честной службы. Это был весомый аргумент в пользу прощения. С другой стороны, он проявил несвойственную ему снисходительность, позволив ей до сих пор оставаться в живых, но вряд ли стоило рассчитывать на большее.
Конечно, обеим сторонам было что сказать. Простив столько, он мог бы простить ей все. Или, простив уже так много, больше он прощать не мог.
Решение он принял тогда, когда они доехали почти до гостиницы.
– На меня работает много людей, Лилли. Я не могу позволить, чтобы происходили подобные вещи.
– Раньше такого никогда не случалось, Бо. – Она пыталась сдерживаться, чтобы в голосе не звучали просительные нотки. – Это больше никогда не повторится.
– Один раз это уже случилось, – сказал он. – А по мне это уже почти привычка.
– Ладно, – сказала она. – Тебе решать.
– У тебя есть в машине какое-нибудь длинное пальто? Чтоб одежду закрывало, когда ты пойдешь домой?
– Нет. – В животе у нее возникла тупая боль.
Он помедлил, потом сказал, что это не важно. Он одолжит ей свой плащ.
– Здесь это будет как раз по моде. Таких неряшливых баб, как местные, я в жизни не видал!
Она остановила машину у входа в гостиницу; подошел служитель, чтобы ее отогнать. Бобо повел ее к ступенькам, потом вежливо подал ей руку, когда они входили в здание. Они пересекли вестибюль, – Бобо держался очень прямо, – и вошли в лифт.
Его номер был на четвертом этаже. Открыв дверь, он жестом пропустил ее вперед. Лилли шагнула в номер, расслабив тело, готовя себя к тому, что сейчас ее ожидает. Но к такому быть готовым полностью невозможно. Неожиданный толчок-удар швырнул ее в комнату; ноги путались, она споткнулась и в конце концов неуклюже растянулась на полу.
