– Почему ты не можешь? – спрашивала Мойра, когда он сидел в постели, разговаривая с ней по телефону. – Тебе идти столько же, сколько и мне.
– Но ты ведь гораздо моложе. Такая молодая женщина, как ты, может позволить себе побаловать старика.
– Лестью ты ничего не добьешься, мистер. – Ей было приятно. – Я на пять лет старше и постоянно это ощущаю.
Диллон усмехнулся. На пять лет старше? Да минимум на десять!
– По правде говоря, я неважно себя чувствую, – объяснил он. – Нет, не заразился. Просто вчера ночью я споткнулся в темноте о кресло, и теперь у меня синяк во весь живот.
– Ну… тогда я, пожалуй, приду…
– Ты умница. Я бы затаил дыхание, если бы не задыхался.
– Ну-ка дай послушать.
– Пых-пых, – сказал он.
– Бедняжечка, – ответила она. – Мойра уже в пути, уже идет.
Вероятно, когда он позвонил, она была уже готова к выходу, потому что меньше чем через час оказалась у Роя. А может быть, ему только так показалось. Ему пришлось встать, чтобы открыть дверь, и, вернувшись в постель, он почувствовал странную усталость и головокружение. Он прикрыл глаза, а когда открыл их – буквально сразу, как ему показалось, – она уже была в комнате. Покачиваясь, горделиво переступая в туфлях на тоненьких каблучках, в комнату вошла хорошо сложенная, крепкая женщина с черными блестящими волосами и сверкающими темными глазами.
На секунду она замерла у порога, самоуверенная и одновременно робкая. Она походила на один из тех манекенов, которые навязчиво зазывают прохожих в магазин. Потом завела руку за спину, нащупала ключи и мягко закрыла дверь.
Рой перестал размышлять, сколько ей лет.
Ей было уже много.
Ей было еще мало.
Она оценила его молчаливое одобрение и слегка качнула плечами, чтобы с них сползла горностаевая накидка. Потом, слегка покачивая бедрами, медленно прошла по комнате, выставив вперед маленький подбородок и упругую грудь под облегающей белой блузкой.
Она остановилась, упершись коленями в его кровать; он посмотрел вверх и увидел только кончик носа, выступавший над очертаниями ее грудей.
Подняв палец, он ткнул сперва в одну, потом в другую.
– Не прячьтесь, – сказал он. – А ну, выходите, где вы там?
Она грациозно опустилась на колени, и ее глаза впились в его лицо.
– Подлец, – сказала она бесцветно, и блуза задвигалась в такт словам. – Я тебя ненавижу.
– Близняшки-непоседы, – сказал он. – Может, им пора в постельку?
– Знаешь, что я сейчас сделаю? Я тебя задушу.
Он сказал:
– Смерть, где твое жало? – И на некоторое время лишился способности говорить. После невероятно нежного, сладко пахнущего небытия ему было позволено сделать глоток воздуха. И он прошептал: – Ты так хорошо пахнешь, Мойра. Как сука в борделе.
