— Ну ты и фрукт! — восхищенно протянул Крот, дружески похлопав его по плечу. — Никогда в жизни не додумался бы до такой петрушки.
— Ты не додумаешься до толковых мыслей до тех пор, пока жареный петух не клюнет тебя в задницу, а если приспичит, то и посложнее выкинешь коленце, — подыграл Кроту Рыба, в умственные способности которого не очень верил..
— Насчет жареного петуха ты верно подметил, — согласился с ним Крот, довольный похвалой Рыбы.
Наполнив рюмки коньяком, Крот подвинул одну из них Рыбе.
— Давай выпьем с тобой за. то, чтобы нам всегда везло.
Они выпили, закусили, после чего Крот спросил:
— Ну, а как ты вышел на второго?
— Купил я себе бинокль и стал следить за Ломом, который тунеядствует в одном селе. Между прочим, заядлый рыбак и капитальный алкаш. Через него я и вышел на второго дружка. А вот главаря с ними я ни одного раза не видел, не смылся ли куда?
— Хочешь всех троих сразу накрыть?
— А ты думаешь, я оставлю его в покое?
— Значит, ты приехал сватать меня на мокрое дело? — медленно спросил Крот.
— А кто мне поможет, если не ты? — согласился с ним Рыба, довольный, что разговор у них пошел, по нужному руслу.
— Это так. Мы с тобой, как говорится, два сапога — пара.
— Побольше было бы раньше таких сапог, нам не пришлось бы сейчас вести совиный образ жизни, — озлобленно фыркнул Рыба.
— Ты как будто мои мысли читаешь...
Они еще выпили по рюмке спиртного и закусили.
— Как там твоя хозяйка? Не успела тебя еще окрутить? — сменил тему разговора Крот, поближе подсаживаясь на лавочке к Рыбе.
— Я тебе скажу: баба толковая, только ревнивая. Не взять ли мне ее с собой на новое место жительства? — задумчиво поинтересовался Рыба.
— Не вздумай с ума сходить, не позволяй себе такой роскоши. Кто знает, сколько у нее родни, через которую тебя кое-кто может легко найти?
— Вот это меня и сдерживает, — с сожалением произнес Рыба, — Но одному жить становится тяжело и скучно. Иногда от тоски хочется волком выть или повеситься.
Ухватившись за последнюю мысль Рыбы, Крот шутливо бросил:
— Так в чем же дело? Веревки крепкой не найдешь, что ли? Сразу все земные заботы станут тебе до фени.
«Если я повешусь, ты вряд ли будешь меня оплакивать, а придешь на похороны, чтобы убедиться, что я не воскрес», — подумал Рыба, но вслух, не желая обострения отношений, сказал совсем другое:
— Если я захочу уйти из мира сего, то сделаю это в самом оживленном месте. Сколько смогу, нашлепаю этих ненавистных гадов, испортивших мне жизнь, и лишь последнюю пулю пущу в себя.
