Летними ночами звезды висят так низко, что кажется — протяни руку, и крохотные бриллиантики, сияющие на темном бархате небосвода, послушно скатятся тебе в ладонь. Можно будет крепко сжать пальцы и подсматривать в крохотную щелку, как ночные светила, такие прекрасные и загадочные, начнут сиять только для тебя одной. Луна кокетливой барышней укуталась в кружевной обрывок облака и посматривала с небес, словно зная, о чем ты думаешь, и одобряя твои начинания. Красиво-то как…
Томное очарование летней ночи вдребезги разбил стук ставен, поток вонючих помоев и возмущенный вопль. Похоже, кому-то из поздних прохожих «посчастливилось» вплотную пообщаться со зловонной жижей… Тьма с любопытством заклекотала и потянулась в ту сторону, явно горя желанием познакомиться с неудачником поближе. Ну как маленькая, честное слово… Я сбросила с себя наваждение, навеянное отрешенной красотой небесных светил, и шагнула на крыльцо. Дверь громко, протяжно заскрипела. Я недовольно поморщилась. Кажется, «Сломанный меч» не испытывает недостатка в клиентах, так отчего старому Жуну, хозяину трактира, не потратить пару медяшек на бутыль масла и не смазать петли, уже который месяц воющие, как грешники во Мраке вековечном?
На меня обратили внимание. Естественно. Одно дело слышать, что в мире подлунном есть такая птица — храна, и совсем другое — созерцать ее лично, с недоумением отмечая, что она в принципе ничем особым не отличается от обычных девушек, разве что ходит с клинками за спиной и всегда готова ввязаться в драку с любым представителем противоположного пола. Я с кривой ухмылкой сделала присутствующим ручкой и уселась за дальний столик, постаравшись устроиться так, чтобы на мое лицо падала самая густая тень — моя тезка, верная союзница и подруга.
В трактире было шумно и накурено. Замотавшиеся девки-разносчицы носились едва ли не вприпрыжку, балансируя подносами и пытаясь увернуться от хлопков и щипков по заду, впрочем не слишком в этом преуспевая. На дощатом помосте, заменяющем сцену, лютнист и дударь тянули какой-то на диво мрачный и противный мотив. Рядом с ними простоволосая девица с огромными коровьими глазами тоненьким голоском выпевала балладу о вечной и непорочной любви. Место для исполнения этого шедевра было выбрано явно не то, поэтому ее почти никто не слушал, тем более что невинное содержание произведения находилось в поразительном диссонансе с внешним видом певички, облаченной в крохотное, тесное платьишко с декольте до пупа. Моя Тьма, ссаженная с плеча на стол, с кровожадным интересом уставилась на выпирающие из узкого наряда прелести, явно мечтая попробовать их на зуб. Не советовала бы я тебе, милая моя. Неизвестно, когда эта красотка мылась в последний раз…
