Справившись с приступом удивления, доктор отер пот со лба и еще раз внимательно присмотрелся к бабке. Та, будто ничего не произошло, лузгала семечки и читала мятый «СПИД-Инфо». Черт! Что же это такое? Случайность? А если не случайность — тогда что?
Подавив волнение, он приблизился к старухе и тихо спросил:
— Ты меня помнишь, бабуся?
Бабуся оторвала взгляд от журнала, без малейшего интереса посмотрела на психотерапевта и огорошила:
— А то… Ты ж токо что у меня картошку брал! Как не помнить?
— Ага, понял. — Адольф Мирзоевич судорожно вздохнул. — А это… эмм… А сколько я тебе денег дал — помнишь?
— Дык — восемь рублев, — удивилась бабка. — У меня склероза нету, родимый, — ты что это?!
— А ты мне сколько отдала? — не унимался Пульман. — Сколько сдачи?
— Дык… всю выручку, что за полдня наторговала, — как ни в чем не бывало сообщила бабка — будто это были вовсе не ее деньги, кровно заработанные.
— Зачем же ты мне всю выручку отдала? — очень тихо спросил Адольф Мирзоевич. — Или не жалко?
— Дык — закон вышел! — Бабка сердито пожала плечами и нахмурилась.
— Указ президентский: всю выручку с картошки плешакам отдавать. А ты как раз и есть плешак. И вообще — чего ты ко мне приколупался, родимай? Шел бы себе…
— Хорошо, бабуся, — сдался Пульман. — Хорошо… Вот что, я сейчас отойду, а ты, как только я подойду к выходу, три раза хлопнешь в ладоши и тут же забудешь про наш с тобой разговор. А деньги ты потеряла. Ферштейн?
— Ладно, — спокойно согласилась бабка.
Пульман трусцой припустил к рыночным воротам и у входа воровато обернулся: бабка, провожавшая его пристальным взглядом, три раза хлопнула в ладоши и с видимым безразличием отвернулась. Спустя несколько секунд правая рука ее привычно скользнула в карман, и тут произошла метаморфоза: лицо торговки мгновенно приняло озабоченное выражение, она начала суетливо рыться в переднике, что-то причитая и горестно пожимая плечами.
— Ну-ну, — озадаченно пробормотал Пульман. — Чертовщина какая-то…
Отойдя подальше, он остановился и украдкой пересчитал добытые средства. Получилось немногим более двухсот новых рублей.
— А проверим-ка мы это дело, — недоверчиво буркнул себе под нос Адольф Мирзоевич, озирая окрестности в поисках очередного объекта воздействия.
Внимание психотерапевта привлек крайний в ряду ларек с импортной дребеденью, возле которого никого не было. Подойдя поближе, Пульман разглядел в окошке видимую треть смазливой молодой бабенки, которая от нечего делать пилила ногти.
