В общем, глаза привыкали к темноте, пока я шел за стойку к холодильнику. Я вынул пиво и повернулся к стойке, чтобы открыть. В сжимающемся веере света из холодильника я заметил две голые волосатые ноги. Я застыл. Кто-то лежал на стойке.
Из темноты раздалось бойкое славянское кваканье:
– Э, Гарф, смотрица, друг, да?
– Отто.
– Да, Гарф, я Отто, старый друг. Как смотрица?
Силуэт Отто вдруг сел на стойке, а моя вялая ладонь затряслась в его дубовом пожатии. Он чиркнул зажигалкой, и его озорное козлобродое лицо мелькнуло радостными складками.
– Ох, ты смотрица, Гарф, очень смотрица.
«Смотрица» – одно из его разговорных изобретений, которое может значить много разного, среди прочего – хорошо выглядеть. Отто – эмигрант из СССР с уникальной разновидностью «пиджининского» английского, один из тех ребят, что похожи на бродячую собаку, которую возьмешь домой – и тут же раскаешься, что никак не можешь взять и выставить обратно. Энджи обнаружила его несколько лет назад в метро, где он ремонтировал часы, и завербовала к себе на ювелирную службу – паять и полировать. Я нашел ему применение на чистке и подновлении чучел. Потом он покинул нас ради исполнения мечты всей жизни: влиться в американскую пляжную субкультуру, желательно – на нудистском пляже. Это случилось больше года назад.
– Отто, я думал, ты в Мэне. Торгуешь хот-догами на пляже.
– Гарф, декабрь, очень плохо хот-доги продажа. Я поеха Калифурния. Буритос, очень вкусно. А жынщины! Вкусно, не как буритос! Может, как сурок, мягко, кругло, глаза больши, а зубы, может, не таки больши, но…
– Зачем спать на стойке, Отто? – Я зажег настольную лампу на оленьей ноге. – У нас тут есть прекрасный диван.
Отто сверкнул сталью своей зубной механики:
– В Гулаге Отто на земли спа. Когда Ке-ге-бе наказывал Отто, с деревянной палки спа заставлял, э?
Он показал руками толщину палки, и я вспомнил его прежнее изложение этой истории. Выходило, что когда он сидел в Гулаге, одним из орудий наказания там была горизонтальная деревянная жердь не толще человеческого запястья, с которой нельзя было сходить несколько дней подряд. Это гораздо труднее, чем может показаться, а если свалишься или коснешься ногой земли, тебя отколошматят и бросят в ящик-карцер, отбуксированный на середину застывшего озера, и там ты скорее всего замерзнешь до смерти. Отто преуспел в особой технике лежания на палке: хребет выравнивался так, что он поддерживал равновесие даже во сне.
