Таксидермист | страница 20



– И что ищешь?

Он сунул мне в карман рубашки карточку.

– Воров. Искусство, драгоценности, редкости. Для страховых компаний. – Он порылся в пиджаке и, вынув ручку, сунул мне под нос. – У меня даже есть ручки с рекламой, чтобы люди, выписывая чек, не ошиблись в фамилии. – Он опустил ручку мне во внутренний карман куртки. – Прости, освежители воздуха кончились.

– Страховой сыщик? И в чем прикол?

– Имею процент от того, что раскопаю. Чаще всего стараюсь найти вора и договориться о возврате. Или уж прямо организую возврат.

– Ты ловишь преступников?

– Ловить кого-нибудь не приносит дохода, особенно если ловля кончится ножом у горла. Нет, я просто возвращаю вещи. Ты удивишься, какими благоразумными могут быть многие жулики, если их правильно мотивировать.

– Получается, ты скорее скупщик краденого. – Мы выкатили на съезд с Десятой авеню и подъехали к стоп-линии. – Стоит ли спрашивать, как ты попал в этот бизнес?

– Э, пожалуй, нет.

– Можно тогда спросить еще раз, зачем ты решил объявиться?

– Может, когда мы выгрузим твое зверье, зайдем куда-нибудь выпить? Я тут знаю один бар… нет, тот слишком бруклинский. Есть еще одно место.

На светофоре я выдал ему то, что он когда-то называл моим «рентгеновским лучом», моим «взглядом Удивительного Крескина»,[21] моим «натрий-пентоталовым[22] взором». Свет сигнала «стоп» заливал красным его лицо и глаза.

– Думаю, тебе лучше услышать это за стаканчиком, Гарт.

– Говори.

Николас набрал воздуху, и его лицо покрылось зеленой полудой.

– Я ишу Пискуна.

Глава 6

– «Беке». – Подперев голову ладонью, я слабо улыбнулся молоденькой блондинке в солнечное сплетение.

– «Макаллан» со льдом. Двойной. – Николас осклабился на барменшу. – Вы Келли, правильно?

Она лукаво улыбнулась в ответ, выкладывая перед нами на стойку картонки.

– Ну. Как дела?

– Лучше всех, спасибо.

Она занялась напитками, а Николас вынул из кармана стопку газетных вырезок с фразами, подцвеченными кое-где желтым. Надел очки в стальной оправе – слишком картинным, на мой вкус, движением.

Не в пример тем нескольким бруклинским пабам, в которых я бывал, этот бар не походил на типичные окраинные заведения, где на чужака таращатся, как на пришельца с Альфы Центавра. Он был сродни уютным тавернам Манхэттена: темный, с узорчатым деревянным порталом позади стойки и маленькими лампочками, подсвечивающими бутылки.

Николас ткнул в меня какой-то вырезкой:

– Что, похоже, эта женщина, что забрала белку, была ряженая?

– Ты это прочел в газете?