— Прекратить свалку! Витька! Витька, балалайку разобьешь…
Леньку окружили хористы. Они наперебой расхваливали частушки, а одна девочка пропела:
Плачет Зверев: — Я страдаю,
Хворь меня давно грызет…
Знать, картошку утром рано
Он на рынок повезет!
— Разозлится он, как услышит, — сказал дежурный по лагерю.
— Для того и сочинено, — заметил подоспевший Гоша Свиридов. — Ленька, ты знаешь, что мы охрану полей наладили, патрулируем. Завтра к нам агроном придет, лекцию про вредителей читать будет. Сегодня из правления плакат принесли. На этом плакате все вредные букашки-таракашки нарисованы! Все, как есть!..
— Вы с Костей у мыса капусту охраняете, — начал было Ленька, но вовремя спохватился и умолк.
— Откуда знаешь? — удивился Гоша.
— Слыхал…
— Станови-и-ись! — крикнул дежурный, заметив приближающихся Никиту, Демку, Толю и Костю.
И вот колонна тронулась. Обогнув озеро, она вышла на лесную опушку.
Приятно идти такой вот проселочной дорогой: с одной стороны зеленый лес, а с другой — бескрайние поля золотистых хлебов. И дышится легко, и ноги сами несут тебя вперед, и хочется песню запеть, так запеть, чтобы разнеслась она далеко-далеко по всему белому свету.
— Девочки, — крикнула Аленка, — споем!
— И мы не хуже вас! — звонко возразил Гоша Свиридов и затянул:
Солнечные дали, вольные просторы,
Нет конца, нет края у родной земли.
Подхватили ребята песню, и зазвенели над лесом и полями чистые голоса. Ленька, Толя и Демка пели вместе со всеми.
— Спасайся! — тревожно вспыхнуло где-то в середине колонны. — Дождик начинается! Дождик!..
Откуда он мог взяться — дождик? Над головой синее небо, солнце светит и — на тебе! — проливной. Как в сказке, право. Неужели крохотные, словно клочочки ваты, облака могут вылить на землю такое большое количество воды? Прозрачные упругие струи ударяли в траву, шелестели по хвое сосен и елей, сгибали хлеба. Выбоины на дорогах и колея заполнились мутной водой.
— Грибной! Грибной поливает!
Спасаясь от ливня, колонна пионеров разбилась на две группы. Одна спряталась под деревьями, другая, во главе с Ленькой Колычевым, стремглав бросилась к огромному деревянному сараю, который стоял на краю поля у дороги. Дождь безжалостно стегал беглецов и, пока они добирались до сарая, вымочил до пят. Ребята будто похудели: мокрые рубашки и брюки обвисли, прилипли к телу.
В сарае было пусто. Земляной пол устилали остатки прошлогодней соломы. Ленька стащил через голову бархатную куртку, огляделся и скомандовал:
