— Значит, Аленка скоро придет? — сказал Никита. — Сделали мы большую промашку, что ни разу ее не навестили. Плохо это!
— К ней не шли, а она о нас думала, — поддакнул Костя. — Занавески-то сделала она. И еще четыре штуки прислала. Она, Никитка, говорила, что Лидия Ивановна Терских приходила благодарить за дочку, которую Аленка из огня-то вынесла. Подарков полные руки принесла. Аленка не взяла их.
— Правильно! — воскликнул Никита. — За спасение людей подарков брать нельзя. Храбрая Аленка и не жадная.
— А Ленька над ней потешается, — вставил Костя. — Как это?
К своему великому изумлению, Колычев услыхал в шалаше собственный голос:
Завоет Тося волком,
И папа заревет,
Коль Хворова Аленка
От горестей умрет…
— Не дадим ее больше в обиду, Костик, не дадим. Вот мое слово, — сказал Никита. — Драться мне с Ленькой нет охоты, но если он дразнить ее будет, подерусь и накостыляю.
— Никита! — в шалаш, как определил по голосу Ленька, ворвался Гоша Свиридов. — Все для фермы сделали?
— Готово.
— Фу-у! — передохнул Свиридов. — А я боялся. Вечером унесу. Да в Темный бор идти незачем. Вчера я на покос ходил, бруски носил и встретил в бору Леньку с ребятами. Все хорошие грибы повыбрали!
— Опередил нас, — сказал с сожалением Якишев. — Но поход за грибами отменять не будем. Другое место найдем, получше. Гоша, как они узнают про то, что мы делать собираемся?
— Шпионят! — убежденно заявил Костя.
— От Колычева все можно ожидать, — отозвался Гоша. — Ты предупредил его, чтобы по садам и огородам не лазили, а вот посмотришь, осенью они устроят кое-что.
— Охранять станем, — сказал Никита.
— Илья Васильевич приехал! — раздалось на улице. — Ура-а-а!
Лагерь зашумел. Кто-то горнил сбор. По песчаным дорожкам забегали пионеры, под горой слышался громкий треск мотоцикла.
— Пойдем, ребята. — Никита встал.
— Подождите. — Костя заходил по шалашу. — Тетрадь куда-то запропастилась.
— На столе нет ли, — сказал Гоша.
— Нету, и на нарах не видно…
Ленька обмер: «Началось. Как только заглянут под нары, выскочу. Выскочу, раскидаю всех и напролом…» Он подогнул ноги, уперся ими в стену, чтобы одним рывком выброситься из убежища. Но все обошлось: Костя обнаружил тетрадь в кармане.
— Опять рассеянность, — рассмеялся Никита. — Ты, Костик, и на самом деле — личность!
Ленька был спасен. Из-под нар проследил, как босые ноги переступили порог и скрылись, а потом с удовольствием распрямил затекшие руки.
— Здравствуйте, комбайнеры! — раздался неподалеку голос Ильи Васильевича. — Прибыл точно к началу занятий. Беру пример с нашего старосты, дал слово — держу!
