Птицы. Нужны птицы. Мистер Малик глубоко вздохнул один раз, второй, да так громко, что Бенджамин, который закончил подметать двор, подъездную дорогу и наполовину подмел газон, поднял голову.
— А, Бенджамин.
Сейчас вспомнит о ботаническом саде?
— Бенджамин, сколько ты на меня работаешь?
— Пять с половиной месяцев, сэр. С конца малых дождей.
— Хорошо… Пять месяцев, вот как? А на выходные ездишь домой?
— Нет, сэр, еще ни разу. Может быть, скоро, когда накоплю денег.
Хотя при таких ценах на леденцы и кока-колу (не говоря уже о замене целого комплекта одежды и ботинок) это не так-то легко.
— И сколько же туда ехать на автобусе?
— Четыре часа, сэр. Если с одним проколом. Если больше, то дольше.
— А если без проколов?
— Тогда быстрее, сэр.
Мальчик ведь говорил, что в его деревне птиц намного больше, чем в Найроби…
— Бенджамин, — объявил мистер Малик, — пора тебе устроить каникулы.
Из Найроби к равнинам и широкой рифтовой долине можно ехать по высокой и по низкой дороге. Высокая дорога лучше, она новая, но ровно поэтому гораздо более оживленная. Низкая — извилистая и узкая, но там меньше шансов столкнуться на встречной полосе с перегруженным грузовиком или упереться в толпу из пятидесяти человек, дожидающихся у автобуса, пока водитель устранит первый прокол. Мистер Малик выбрал низкую дорогу и миновал Найвашу всего через два часа после выезда из дома номер 12 по Садовой аллее.
На равнинах стояла жара и сушь. Долгие дожди выдались так себе, а до коротких было еще очень далеко. Кукуруза на полях зачахла, побурела. Ни капли зеленого не осталось в жесткой низкорослой траве, еще не съеденной козами и овцами. Сами эти животные, худые и вялые, ютились в редкой тени терновника. Похоже, ехать сюда не следовало: какие тут птицы.
Еще час на север — и за большим щитом, уверявшим, что «Омо» стирает чище других порошков, возбужденный Бенджамин велел мистеру Малику свернуть на проселочную дорогу, не отмеченную на карте. Вскоре они замедлили ход, пропуская тощую корову с еще более тощим теленком, и машину тут же накрыло облаком коричневой пыли, которую те подняли. Ехать дальше мистер Малик смог только минут через пять.
— Это корова моего дяди, сэр. Когда я уезжал, теленка не было. Хорошо, что теперь он есть.
Надо полагать.
— Далеко еще? — спросил мистер Малик.
— Мы почти у школы, сэр, — ответил Бенджамин. — А после школы еще три мили.
Начальная школа «Эритима», стоявшая практически у обочины, оказалась маленьким деревянным строением в одну комнату, за которым ютилась совсем уже крохотная хибарка, очевидно домик учителя. Кругом во все стороны простиралась голая земля, но с одной стороны от школы была разбита футбольная площадка с двумя покосившимися деревянными воротами. Между ними взапуски бегали босые дети.
