Мистер Малик оказался хорошим бизнесменом в том смысле, что он всегда учитывал интересы служащих, а предприятие приносило доход. Однако он день и ночь переживал из-за работы и не знал ни минуты покоя — и в этом смысле был бизнесменом плохим. Когда же он ненадолго забывал о работе, то тревожился из-за дочери Петулы. Она тоже училась за рубежом и в 2001 году вернулась из Нью-Йорка с дипломом магистра управления, но без мужа. Сейчас ей было двадцать девять, она все еще не обзавелась мужем и жила дома. Одно это давно извело бы любого отца. Если б она хоть изредка надевала красивое сари вместо своих мешковатых штанов…
— Это не штаны, папочка, а джинсы, — поправляла Петула, хотя мистер Малик совершенно не понимал, в чем разница. Штаны и штаны.
Впрочем, нельзя было не признать, что дочь стала незаменимой помощницей в управлении фабрикой.
— Я договорилась о приеме у сэра Горацио Редмонда в Лондоне, — сообщила Петула. — И не волнуйся, папочка, пока тебя не будет, я за всем прослежу.
Сэр Горацио, глядя затуманенным взором поверх городских крыш на голые деревья Риджент-парка, четко прорисованные на фоне серого английского неба, сказал своему новому пациенту следующее:
— Вам нужно обзавестись хобби. Чем-то, что отвлекало бы от работы. Понимаете, у вас это последствие стресса.
Именитый кардиолог просмаковал последнее слово. Еще в прошлом году диагноз звучал бы так: «Вы перетрудились». Доктору и сейчас казалось, что старая фраза больше соответствует духу Харли-стрит, но… раз теперь принято говорить «стресс», надо идти в ногу со временем и оправдывать ожидания пациентов.
В сумраке за окном по направлению к парку, медленно взмахивая крыльями, пролетела большая серая птица. Черт, надо же, цапля — спрашивается, откуда? Хищница, пожирательница форели… Доктор, насупившись, отвернулся от окна. Интересно, подумал он, наблюдая за смуглокожим посетителем, — тот застегнул верхнюю пуговицу рубашки и потянулся за галстуком, — а у них в Индии форель водится? Или где там, в Африке? Доктор еще помнил лекции о тропических болезнях, прослушанные в Бартсе. Москиты и малярия, мошка и речная лихорадка, цеце и сонная болезнь — да уж, насекомых в Африке хватает. Но есть ли там поденки, толстоголовки, трутни, осока? Сбегают ли с африканских высогорий стремительные ручьи, текут ли спокойные меловые реки по безмятежным лугам в тех краях, откуда явился этот господин?
— Я сам рыбачу, — произнес доктор тем тоном, на который имел право благодаря своему статусу и арендной плате за помещение. — Но вам, как мне кажется, больше подойдут пташки.
