— Здравствуйте, — сказал баньян. Без малейшего австралийского акцента.
Первым, вполне естественным, побуждением мистера Малика было не обращать на дерево внимания.
— Здравствуйте, — повторило то. — Мистер Малик, это вы?
Когда с тобой заговаривает дерево, это само по себе обескураживает. Когда же оно тебя знает, а ты не можешь припомнить, чтобы вас представляли друг другу, это обескураживает вдвойне. Мистер Малик почувствовал, что не владеет ситуацией. Он встал и осторожно пошел прочь.
— Мистер Малик, пожалуйста, помогите.
Теперь, когда мистер Малик отошел чуть в сторону, он понял, что голос исходит откуда-то из середины кроны, и, подняв голову, заметил среди ветвей черное лицо — определенно человеческое и к тому же знакомое. Виднелось лишь лицо, тело было скрыто листвой.
— Бенджамин, — облегченно выдохнул мистер Малик. — Как тебя туда занесло?
Он часто задумывался над тем, где мальчишка бывает в свой выходной в понедельник утром.
— Сам залез.
— И застрял?
— Не совсем, мистер Малик. Но мне нужна ваша помощь. Я не могу спуститься.
Чушь какая-то.
— Почему?
— Я голый.
Полный бред.
— Как это? — изумился мистер Малик. — Где твоя одежда?
— Снял.
— Снял одежду и залез на дерево?
— Нет, нет, мистер Малик, все было совсем не так, — затараторил Бенджамин. — Сначала я забрался сюда, а потом уже снял одежду.
— Зачем?
— Один христианин посоветовал. Он сказал, что сам, когда хочет быть ближе к Богу, залезает на высокое дерево.
— Голый?
— Он сказал, если хочешь по-настоящему приблизиться к Богу, надо быть голым, как Адам в райском саду.
— Хорошо, так оденься и спускайся.
— Не могу. Он велел бросить одежду на землю.
— И где же она?
— Он обещал за ней присмотреть.
— Тогда где он?
— Не знаю. Ушел, уже давно. Вместе с моей одеждой и ботинками. И не возвращается.
Непостижимо, немыслимо, невероятно, но все же лучше говорящего дерева, подумал мистер Малик.
— Мистер Малик, вы мне поможете?
— Да, Бенджамин, — ответил мистер Малик. — Помогу.
За двадцать минут он доехал до дома на такси, еще двадцать искал запасной ключ от комнаты Бенджамина и собирал для него вещи. Ботинок не нашел, взял свои шлепанцы и поехал обратно. Но Бенджамин отказался спускаться ниже.
— Меня могут увидеть, мистер Малик. Потому я тут и сижу.
Что ж, в этом была сермяжная правда. Ярдах в пятидесяти молодая женщина по-прежнему беседовала с джакарандой, и к тому же на лужайку высыпала стайка школьников.
— Я тебя понимаю, Бенджамин, — сказал мистер Малик, — но влезть на дерево с одеждой точно не смогу. Тебе все-таки придется спуститься.
