Спросите любого водителя такси, и тот расскажет, что иногда кажется себе невидимым. Пассажиры такси говорят о самых важных и самых интимных вещах так, словно рядом нет никого постороннего, словно машина едет сама. То же бывает и с правительственными шоферами. Отец Томаса объяснил ему это, не научив, однако, ни читать, ни писать. Томас Ньямбе так и остался неграмотным. Он, конечно, «читал» дорожные знаки (что, впрочем, довольно бессмысленно в Кении: краска на немногочисленных знаках сильно облуплена, и понять, что на них изображено, практически невозможно). Томас хорошо разбирался в цифрах и денежных купюрах, назубок знал, сколько стоит бензин, масло (для двигателей и трансмиссий), ликвидация небольшого прокола шины и прокола серьезного, — словом, все то, что необходимо знать правительственному шоферу. Однако мир букв был ему чужд, и хотя, крутя баранку и беседуя с другими водителями, он узнавал очень много о работе правительства и делах министров, ему не приходило в голову это записать — точно так же, как не пришло бы в голову составлять список птиц, увиденных на экскурсиях по вторникам, которые он вот уже целых пять лет посещал в свой законный выходной.
Мистер Малик познакомился с Томасом Ньямбе у Национального музея, когда пришел на свою самую первую птичью экскурсию. Роз Мбиква встретила его очень тепло, но мистер Малик все равно чувствовал себя не в своей тарелке. Чернокожий мужчина, который стоял чуть позади остальных и молча улыбался, сам подошел к нему, представился, и они мгновенно стали друзьями. Вот так вот запросто. Такое случалось и со мной — и наверняка с вами. Мистер Малик и Томас Ньямбе обменялись пожеланиями доброго утра, и каждый сразу почувствовал, что встретил родственную душу. И хотя оба не отличались разговорчивостью, им с первой минуты было легко друг с другом, что одновременно удивляло и казалось совершенно естественным.
Время шло. С каждым разом они обменивались все большим количеством слов. Томас Ньямбе узнал, что мистер Малик вдовец, а мистер Малик — что Томас Ньямбе уже почти тридцать лет правительственный шофер, что его жену зовут Гиацинта и что у них было семеро детей, но двое недавно умерли.
— У меня тоже умер сын, — сказал мистер Малик. Прошло четыре года, но он до сих пор избегал говорить о сыне.
Мистер Ньямбе рассказал, что живет в Саутлендз, но что за годы они с братом накопили деньги на покупку небольшой прибрежной фермы чуть севернее Малинди, на родине отца. Брат сейчас там, строит дом, потом построит еще один для Томаса, куда тот переедет, когда выйдет на пенсию.
