Вид у посетителя был не ахти какой, однако держался он довольно независимо, говорил уверенно: даже не просил, а требовал. Угрюмый, сосредоточенный, он производил весьма странное впечатление, и его утверждение. Будто он чиновник полиции, казалось явной ложью.
Понятно, Павел не собирался сообщать о нем непосредственно резиденту, но доложить своему куратору было его прямой обязанностью. Он подумал, что они займутся посетителем и сами выяснят, что к чему.
Оставив немца в приемной, он выше в соседний кабинет и вызвал по внутреннему телефону резидентуру.
— Вас слушают, — услышал он голос шифровальщика Виктор Маслова.
— Виктор, это Корнель беспокоит. У меня здесь посетитель. Он требует встречи с руководством.
— Не знаю, где сейчас Смирнов, а шеф на совещании у посла!
— Ты можешь его вызвать?
— Не могу и не хочу! — ответил Маслов запальчиво. — Что ты ко мне с пустяками лезешь! У меня сейчас сеанс связи, а ты позови того, позови этого! Что я тебе мальчишка, что ли!
Как я понял… — Павел на мгновение замялся. — Он говорит, что он…
Но Маслов уже положил трубку. И Павел бросил свою, злясь на посетителя и еще больше на Маслова. Но подумав несколько минут он вновь вызвал Маслова.
— Это опять Корнель, прошу меня выслушать, — твердо заявил Павел. — Я опять по поводу посетителя. Он настаивает на встрече с руководством!
— Откуда он его знает? — спросил Маслов устало.
— Он не говорит. Я считаю нужным доложить о нем шефу!
— Если считаешь, что нужно, докладывай сам, — с каким то безразличием сказал Маслов. — Ты вообще считаешь возможным лезть к начальству со всякой ерундой. Я лично не вижу оснований беспокоить руководство, тем более во время совещания. Несолидно!
— Так ты советуешь мне самому позвонить в приемную полпреда?
— Я тебе ничего не советую, и ты меня не впутывай.
Павел соединился с секретарем полномоченного представителя Пчелинцевой и сообщил, что у него в приемной консульского отдела находится посетитель и что он настаивает, чтобы о нем сообщили Ефиму Соломоновичу.
— Ясно, — прервала его Пчелинцева. — Ожидайте. Я сейчас доложу.
Минуты через две резко и требовательно зазвонил телефон.
— Корнель? Добрый день, Павел Иванович! — Павел узнал низкий, глуховатый голос Гольденштейна. — Что у вас там стряслось?
— Пришел посетитель. Настаивает на встрече с вами, Ефим Соломонович.
— Понятно! Слушай внимательно! Попроси всех наших удалиться, чтобы его не видели. Создай все условия, дай ему бумагу и ручку. Пусть пока напишет, что он хочет сообщить. В общем создай ему условия и пока не трогай его расспросами. Я освобожусь минут через тридцать—сорок. Понял?
