Задохнувшись, отворачиваюсь, схватившись обеими руками за бортик кузова. Права, дьявол, как же она права! Значит сейчас придётся наступить на свою гордость, забыть и проигнорировать нарушение военного кодекса, так? Но если мина взорвётся… смогу я потом жить с этим?
— Идите.
— Товарищ майор…
— Идите же!.. — почти выкрикиваю. Вот плакать точно не буду. Ещё чего! И совсем я за них, бестолочей, не переживаю. Подорвутся, туда им и дорога. Приказы выполнять надо!..
Ни слова больше. Только тяжёлое молчание.
Чуть подрагивают губы.
&;nbsp; Удаляющихся шагов почти не слышно.
Неля слегка дотрагивается до моего плеча.
— Если всё будет хорошо, пойдём купаться. Тут и речка хорошая, чистая… Оль, ну правда, не злись на них. Они же только ради нашей безопасности… И Витя никогда бы не стал грубить старшему по званию…
— Уже Витя? — чуть слышно хмыкаю, стараясь за иронией скрыть грызущую сердце тревогу. — Ладно, Неля, права ты конечно. Идём, к реке спустимся поближе, мне надо освежиться. А то я ещё что-нибудь сейчас сделаю, о чём потом буду долго жалеть.
— Это ты о ком? — игривая подначка. Отмахиваюсь, улыбаясь.
— А это уже не в твоей компетенции, товарищ Неля. Ты вон лучше своего Виктора дрессируй получше, а то совсем от рук отбился.
Спускаемся к речке. День на удивление солнечный, куча народу лезет купаться.
— Ты действительно доложишь в медкомиссию? — тихо спрашивает девушка. Внимательно смотрю ей в глаза.
— Не считаешь, что так будет лучше?
— Нет, — она всё-таки отводит взгляд. — У Вити больше ничего в жизни не осталось, кроме своего долга и военной службы, за которую он держится всеми правдами и неправдами. Без этого он угаснет, как свечка на ветру.
— Так уж и ничего? — ухмыляюсь. — А как же ты? Ещё скажи, что он тебе не нравится!
Заалевшие щёки говорят лучше любого другого ответа.
— Но это ничего не значит! — Неля смущённо отворачивается. — Он уже предлагал мне за него замуж выйти… Я тогда отказалась.
Поднимаю бровь. Ну и новости.
— Это ещё почему?
— Понимаешь, меня другой человек ждёт… ждал, вернее, — торопливо поправляется девушка, рассеяяно теребя пояс. — Я только вчера узнала, что он… в общем, всё между нами кончено.
— Письмо? — задумчиво вглядываюсь в даль, туда, где от бетонных серых стен водохранилища вот-вот могут отделиться две маленькие фигурки.
— Да, письмо получила, — несильно размахнувшись, она кидает в воду камешек, и он несколько раз отскакивает от поверхности, распуская красивую рябь. Завистливо вздыхаю — я так этому и не научилась, ибо все мои камешки тонут с постоянством кирпичей.
