Роберт начинал понимать, откуда у миссис Шарп такой характер.
— Я не смогла получить профессиональной подготовки, и мне приходилось перебиваться случайной работой. Нет, в услужение я не пошла — я ненавижу домашнюю возню. Я бралась за всякую, так называемую «чистую» работу — делала абажуры, служила в бюро путешествий, в цветочном магазине, в лавочке, где продавались безделушки. Когда мистер Кроули умер, я работала официанткой в кафе, куда дамы приходят днем выпить кофе и посплетничать. Да, это, наверное, не просто.
— Что?
— Представить меня с чашками на подносе.
Роберт, который не привык, чтобы его мысли читали с такой легкостью — тетя Лин была неспособна следить за развитием мысли своего собеседника, даже когда ей это объясняли, — почувствовал себя неловко. Но Марион вовсе не интересовалась ходом его мыслей.
— И вот, только мы начали здесь обживаться, только почувствовали, что у нас есть крыша над головой — и надо же случиться такому!
Роберт понял, что обязан защитить этих женщин.
— И все потому, что какой-то девчонке понадобилось алиби, — сказал он. — Надо побольше разузнать про Бетти Кейн.
— Одно я вам могу сказать точно — у нее повышенная сексуальность.
— Это что — женская интуиция?
— Нет, я отнюдь не типичная женщина, и у меня совсем нет интуиции. Но за свою жизнь я не встречала человека с таким цветом глаз — как у сильно полинявшего темно-синего костюма, — который не отличался бы повышенной сексуальностью. Не важно, мужчина это или женщина — исключений из этого правила не бывает.
Роберт снисходительно улыбнулся — что бы она ни утверждала, она-таки типичная женщина.
— И не воображайте, что вы, юристы, все знаете лучше всех, — добавила Марион. — Вспомните своих знакомых, и сами убедитесь, что я права.
Роберт невольно подумал о милфордском Дон Жуане Джеральде Бланте. Действительно, у Джеральда серо-синие глаза. Такие же глаза были у Артура Уоллиса, бармена в «Белом олене», который платит алименты трем женщинам. И у… черт побери, не может быть, чтобы подобное идиотское обобщение соответствовало действительности!
— Ужасно интересно, что же она на самом деле делала весь этот месяц, — сказала Марион. — Меня очень утешает мысль, что в конце этого месяца кто-то избил ее до полусмерти. По крайней мере, один человек ее раскусил. Как бы мне хотелось с ним встретиться и пожать ему руку.
— Ему?
— Раз у нее такие глаза, значит, в этой истории замешан мужчина.
— Ну ладно, — сказал Роберт, вставая. — Во всяком случае сейчас Грант не может передать это дело в суд. Мисс Кейн вас обвиняет, вы все отрицаете, и ни у вас, ни у нее нет свидетелей. Против вас работает ее точное описание вас и вашего дома. Против нее — невероятность всей этой истории. Грант знает, что присяжные вряд ли осудят вас на основании одного лишь заявления.
