Спустя минут двадцать доктор действительно отчалил: я слегка задремал, в нервном ожидании истощив свои силы, и вздрогнул, проснувшись от скрежета ржавых воротных петель.
Выглянув в окно, я обнаружил, что «Волга» Али выехала за территорию, а Рустем задвигает ворота на место, оживленно напевая себе под нос.
Выскочив на улицу, я обогнул корпус и, столкнувшись лицом к лицу с быстро перемещающимся в направлении второго корпуса завхозом, ухватил его за руку и, скорчив заговорщицкую рожу, спросил с сильным акцентом:
— Хочешь заработать сто баксов, а? Хочешь? Рустем пару раз хлопнул ресницами, и на его высохшем лице обозначилась легкая степень озабоченности. Пару раз безуспешно дернув свою руку, зажатую моей железной дланью, он плаксиво крикнул:
— Пусти, дяденька, пусти! Я должен работать!
— Я тебе дам сто баксов, — медленно проговорил я по слогам и ласково улыбнулся. — Ну? Сто долларов! Хочешь?
— Гы! Сто долларов, — Рустем вдруг расплылся в широченной щербатой улыбке и пустил слюну. — Гы! Дай!
— Давай так, — я опять заговорщицки подмигнул и отпустил руку завхоза. — Мы хотим трахаться, понятно? Трахать-ся, — я изобразил движение сильно спешащего лыжника и скорчил блаженную гримасу. — Ясно?
— Гы! Трахаться! — Рустем осклабился и тоже пару раз дернул руками, боднув воздух костлявым тазом. — Трахаться! Хорошо!
— Ну вот, — я похлопал завхоза по плечу. — Ты нам дай хорошую бабу, а мы тебе дадим сто баксов. Бабу на полчаса. И — сто баксов. И — никому ни слова. Идет?
— Идет! — Рустем согласно закивал головой, затем испытующе уставился на меня и вдруг спросил:
— Ты военный, да? Ты русский, да?
Я аж поперхнулся. Интересное кино! Как-то один знакомый психоаналитик сказал мне между делом, что шизоиды обладают повышенной чувствительностью и в некоторых случаях даже слабо выраженным даром прорицания… Так, так… Черт, насчет памяти шизоидной я не припоминаю — что там они помнят, что не помнят… Да, вот это залепуха! На практике с таким вот проявлением я столкнулся впервые.
— Ну что ты, что ты! Что ты, Рустемчик! — Я ласково погладил завхоза по спине и взял его под руку. — С чего ты взял, что я военный, да еще и русский, а? Тебе кто-то сказал? Или ты меня еще где-то видел?
— Ха! — завхоз высвободил руку и погрозил мне пальцем. — Ты, когда стоишь, постоянно засовываешь большие пальцы рук под мышки, — сообщил мне завхоз и лукаво шмыгнул носом. — Гы! Так делают военные — они пихают пальцы под лямки разгрузки, — Рустем плутовато хихикнул и причмокнул губами. — Ты шпион, да?
