С конца 30-х годов появляются специальные статьи о русско-шведских взаимоотношениях «смутного» времени В. А. Фигаровского,
[26] В. Лилеева,
[27] Г. А. Замятина,
[28] И. С. Шепелева.
[29] Самая глубокая из этих работ статья профессора Г. А. Замятина почти целиком посвящена разбору дипломатических связей и вооруженных столкновений монастыря со шведами. В ней читатель найдет убедительную аргументацию и ряд заслуживающих серьезного к себе отношения наблюдений.
Советские историки заинтересовались и партизанским движением на Севере в годы борьбы со шведским нашествием. На эту тему опубликованы статьи В. А. Фигаровским[30] и В. Шунковым.[31]
К сказанному остается добавить, что государственное издательство Карело-Финской ССР выпустило популярную брошюру В. Пегова[32] и научно-популярную книгу И. П. Шаскольского[33] о борьбе со шведскими захватчиками в Карелии в начале XVII века. В обоих трудах нашли отражение боевые дела беломорской крепости. Одна из глав книги И. Шаскольского называется «Шведская интервенция в Северной Карелии». Научная ценность этой работы, несмотря на недочеты и фактические ошибки,[34] повышается тем, что в приложении даны в переводе на русский язык ранее неизвестные историкам шведские документы, опубликованные Ваараненом.
В 1972 году Мурманское книжное издательство выпустило сводный труд по истории Мурманской области в дооктябрьский период, в котором нашла отражение древняя и средневековая история части бывшего Архангельского Поморья.[35]
К сожалению, в большинстве из перечисленных работ отражены военные действия главным образом в Западной Карелии, на Карельском перешейке и на территории северо-западного Приладожья, в особенности борьба за город Корелу (Кексгольм) и Корельский уезд, а окраинной, северной беломорской Карелии отводится в лучшем случае крайне скромное место (исключение составляет статья Г. Замятина). Второй недостаток упомянутых работ состоит в том, что они освещают участие монастыря и поморов в борьбе со шведской интервенцией в начале XVII века в основном по литературным материалам — русским и иностранным. Из зарубежных книг чаще других привлекался составленный в XVII веке труд Видекинда «История шведско-московитской войны», неизданный перевод которого с латинского языка, выполненный С. А. Аннинским, хранится в архиве Ленинградского отделения института истории. Понятно, что при такой узкой источниковедческой базе в статьи и брошюры не вводились новые документы, а из одной работы в другую переходили «отстоявшиеся» примеры. Никто из упомянутых нами авторов не обращался к фонду Соловецкого монастыря Центрального государственного архива древних актов. Тем самым историки лишили себя возможности правильно определить значение Соловецкой крепости, которая с XVI до XVIII в., и особенно в годы «смуты», спасала от шведских феодалов свои владения и северные районы России. Комплексу укреплений Соловецкого монастыря не отводилось того места в обороне Соловецкого Поморья, которое ему на деле принадлежало.
