К подходу черкасов в Холмогорах наспех «довершили» острог стоячий[157] в один тын с башнями к Двине реке, и засевшие в нем стрельцы и горожане отбили атаки «воров» и тем спасли центр Двинской земли от разрушения.[158] При осаде Холмогор и на приступах налетчики потеряли только убитыми 30 человек. В числе выбывших из строя был полковник Сидорка. Его ранили «на бою по ноге в колено».[159]
После поражения под Холмогорами «воры» разделились на две партии: одна часть (200–300 человек) с сотником Фетко (Федором) повернула назад, на Вагу, а другую, большую, Барышполец повел 11 декабря вниз по реке к устью Северной Двины. Путь второй группы шел мимо готовившегося к обороне Архангельска. «Литовские люди» обошли, или, как метко выражается местная летопись, «пробежали мимо» города, потеряв на марше в окрестностях Архангельска еще с полсотни убитыми, и вышли к Белому морю. Здесь черкасы разорили Никольско-Карельский монастырь, разграбили Неноксу, Луду, Уну, Сумскую волость и другие места, людей посекли и пожгли. На одной Онеге обнаружено было 2325 трупов замученных людей.[160] Лишь под Сумским острогом, который черкасы упорно осаждали («приступы с пушками были»), они были разбиты монастырскими стрельцами и сидевшими в осаде местными жителями. При отступлении из-под острога «многих немецких и воровских людей» уничтожили «служки и крестьяне» монастырские, как называет партизан одна грамота конца XVII века.[161] Уцелевшие от побоя «литовские люди» бежали через Заояежье к шведам, но в феврале — марте 1614 года под Олонцом были окончательно добиты и рассеяны «государевыми людьми».
Рейд Барышпольца и Сидорки принес Северу неисчислимые беды. Пробираясь глухими, непроходимыми местами, литовско-казацкие отряды всегда появлялись там, где их меньше всего ожидали, и производили страшное опустошение.[162] Черкасы сжигали все жилища, грабили и уничтожали рыбные и соляные промыслы. Население «от великих чинов и до малых степеней» предавалось «всеядному мечу».
Поход «литовских людей» довершил разорение Беломорья. Впервые за все время существования Соловецкого монастыря расход у него стал превышать приход.[163] Опустели монастырские житницы потому, что в военное время ежегодно привозили на острова хлеба значительно меньше, чем потребляли. Понадобились годы, чтобы поморская вотчина монастыря сумела залечить раны, нанесенные ей интервентами и литовско-черкасскими отрядами в период «смуты».
* * *
